Понятия не имею, сколько сейчас времени. Я вся мокрая, липкая, в кровище Эрика и слюнях дикого медведя. Стою, сжимая кулаки то ли от злости, то ли от обиды, то ли вообще от страха.
И тут меня обнимают со спины. Я сразу узнаю папу.
– Малышка моя, Настюш, в порядке. Боже, прости меня. Я так перед тобой виноват.
– Пап… – я оборачиваюсь и обнимаю его. – Ты как? Не ранен?
– Нет, всё в порядке. Не думай обо мне, – он вздыхает. – Как же здорово, что мне удалось Волкова уговорить тебя вернуть. И правда адекватный. Узнал, что тебя силой утащили, и пообещал, что этот малолетний избалованный волчара от тебя отстанет.
– Это ты сказал ему, что Эрик… – в груди болезненно колет. – Пап… я должна ему. Он выплатил твой долг. Я пообещала вернуть.
– Ничем мы им не должны. Скорее наоборот, – папа внезапно злится. – Волки виноваты в том, что наш Дом изгнал прежний князь. Если б они нас поддержали, то власть у львов мы бы отняли ещё при жизни Виктора. Но нет, альфы были слишком дружны. И главе Дома Волков, те драные кошки оказались важнее собратьев!
– Пап, – я мотаю головой. – Сейчас это не важно. Вот совсем. Пошли спать. Утром мне в университет.
– Согласен, малышка, да. Главное, они от тебя отстали. Ещё и денег отсыпали. Всё хорошо. Теперь у нас точно всё будет хорошо.
В последнем я почему-то сомневаюсь.
Ещё раз приняв душ, я падаю на кровать и пытаюсь завести будильник. Боже, мне вставать через два часа… Боюсь, патчи, которые мне дарили на день рождения, с таким «чудом» справиться не смогут…
Сны какие-то невнятные. Меня будто кружит в стиральной машине, а из центра темноты и цветных всполохов смотрят ярко-синие глаза.
Когда зазвонил будильник, казалось, что я вообще не спала. Поднимаюсь и плетусь в ванну. Ноги ватные, голова кружится, руки трясутся.
Я едва не чищу зубы бритвенным станком, который папа оставил на раковине. Сама не знаю, как так вышло.
Дело ухудшается тем, что стоит мне закрыть глаза – вижу Эрика. То в человеческом облике, то зверем. Более того, слышу голос, даже запах с тонкими древесными нотками, который исходил от его кожи, теперь преследует меня в полусне.
Всё бред. Сон.
Завтракать мне не хочется, поэтому я готовлю себе супербодрящий кофе, выпиваю залпом и только тогда мои глаза открываются. Подавляю желание вызвать такси, чтобы проехать пару кварталов.