- Как интересно… Как любопытно… У вас всё получится, Артур,- она мягко улыбнулась ему и кокетливо убрала совершенно седой локон за ухо, - но вы же не за этим ко мне пришли.
- Не за этим. Просто мне было любопытно познакомиться с той, о которой так скучал мой дед.
- Ой, какой лжец, - задорно хихикнула старушка, - неужели ты можешь обмануть старую ведьму, недоколдун? Ты ищешь ведьму, я вижу это. И знаешь? – она подалась вперёд, впиваясь в него прозрачным, не по-старчески острым взглядом. - Ты её найдёшь. Скоро, совсем скоро. Но помни, колдун. Обидишь её - у старой Селесты ещё хватит сил, чтобы покарать тебя.
Слова старой ведьмы развеселили Артура. Даже не владея своей родовой магией, он был гораздо сильнее старушки. Поэтому лишь посмеялся, отпустил ей несколько комплиментов и вскоре попрощался. Правда, уходя, заметил на столе небольшой свиток. Воспользовавшись тем, что Селеста вышла в другую комнату за шалью, он развернул лист. Каково же было его удивление, когда увидел генеалогическое древо рода Кинсейлов. Как оказалось, у Селесты всё же был один единственный родственний - юная сирота Ирма Кинсейл.
Едва он прошептал это имя, как кончики пальцев его закололо.
- Ведьма, - удовлетворённо подумал инквизитор, - она ведьма.
Селеста видела, как инквизитор поспешно положил на место свиток, но сделала вид, что не заметила этого. Проведя гостя и глядя какое-то время ему вслед, тихо пробормотала:
- Ты был прав, Имрад Сорсье, это судьба. И всё же, обидишь – накажу.
Вернувшись в Валенхейм, Артур Сорсье закрылся в своём доме. Почему-то он был уверен, что ему нужно найти эту Ирму Кинсейл.
Ведь недаром же проказница судьба сплела их судьбы в один клубок. Его родовой замок оказался рядом с городком Демажи. Его дед Имрад Сорсье был влюблён в Селесту Кинсейл. А внучка Селесты Ирма Кинсейл обязательно станет очередной ступенькой к его свободе.
Потирая руки, Артур призвал инквизиторскую магию. Зная имя ведьмы, и имея в руках хоть что-нибудь, имеющее к ней отношение, можно призвать эту ведьму. Ему даже не нужно будет искать её. Она сама явится на его зов.
Ритуальные слова, произнесённые над украденным белоснежным волосом Селесты, вспыхнули в воздухе ярким огнём. Вспыхнули и погасли. А вместо них белёсый туман показал в темноте нежное девичье лицо. Оно казалось сотканным из тьмы и серо-белых клочьев тумана. Но воображение инквизитора придало чертам цвет.