И даже сам король Луи, богоданное наше величество, ничуть не
лучше прочих. Потому что не так давно даже на придворных праздниках
стал появляться не с её величеством, а с придворной дамой, супругой
того самого дю Трамбле, что стоит у стеночки и глаза свои рыбьи
таращит. И от того, что король ни во что не ставит свои супружеские
обеты, по слухам, на востоке собирается гроза – потому что родные
её величества это так не оставят. И туда же, вы бросаете тень на
репутацию!
- Отчего же клевета, неужели вы не оказывали никому никаких
знаков внимания?
- Случалось, - Эмиль не спорит, он помнит, что спорить с королём
– себе дороже.
- И что же, вам не предлагали взять в жёны девицу, которой вы
оказывали те самые знаки внимания? – продолжает допрашивать
король.
Девицу? Ну уж нет, не просто клевета, а подлая клевета.
- Если вашему величеству будет угодно пригласить сюда того
человека, что оклеветал меня, и выслушать здесь и сейчас, то мы
увидим, чего он желал на самом деле. Никто не решится солгать
вашему величеству.
И это правда, ментальная сила короля – многим на зависть. Не
обманут. Другое дело, кто и что наплёл королю?
- Дю Трамбле, Дюмо, де Виль – я вас не задерживаю. Саваж,
останьтесь, это ж ваш кузен. Де ла Мотт, останьтесь тоже, раз уж вы
оказались в курсе всего.
Интересно, в курсе чего оказался де ла Мотт?
Дю Трамбле и прочие названные поклонились и исчезли. Саваж
нахмурился и спросил:
- Что происходит, Луи? – ну да, у него есть право обращаться к
королю по имени в некоторых особых случаях.
- А происходит то, что твой кузен заигрался и бросил
соблазнённую им девицу, - сообщил король. – И отец этой девицы
жаждет не то мщения, не то законного брака для дочери.
- Безусловная клевета, - выдохнул Эмиль. – Никаких девиц, ваше
величество. Дело в чём-то ином.
- Луи, мы толком не расспрашивали ни девицу, ни её отца. Вы ни
на минуту не усомнились, что вам не могут солгать. Сейчас же вы
видите, что виконт де Гвискар правдив, - сказал де ла Мотт. – И не
подозревает, о чём мы тут говорим.
Хоть бы уже назвали имя, что ли, он бы хоть понял, откуда ветер
дует!
- Граф, скажите хоть вы – кого я там соблазнил и не заметил, -
Эмиль попытался усмехнуться, глядя на де ла Мотта.
Вообще он уже дней десять как не встречался ни с кем, кроме
Агнесс. Потому что… потому что Агнесс это Агнесс, единственная и
неповторимая. И замечать других он начнёт только после её
неминуемого отъезда, который случится уже скоро, намного скорее,
чем бы ему, Эмилю, хотелось.