Гости принялись за угощение, не побрезговав и вином.
Коста за импровизированный стол не присел. Стоял у дверного
косяка и внимательно смотрел, как едят горцы, всего ли в достатке.
Все по обычаю. Никто не удивлялся. Наоборот, поступи он по-другому,
адыги посчитали бы себя оскорбленными.
Юноша справился первым. Сполоснул руки в чаше. Вытер полотенцем.
Спрятал в ножны подкинжальный ножик – единственный столовой прибор,
которым пользовались черкесы.
— Достопочтенный батоно Зелим-бей! Не почтишь ли меня разговором
с глазу на глаз? – спросил неожиданно по-грузински.
Коста встрепенулся. Что за новости? Откуда среди черкесов
грузин?
— Пойдем воздухом подышим во дворик.
Вышли. Расселись на любимом Тамарином месте.
Тихо журчала вода в фонтане, освежая прогревшийся воздух.
— Не узнали меня, дядя Коста? – прервал молчание юноша.
Дядя Коста? Чудны дела твои, Господи.
— Ты… ты… – пытался сосредоточиться отставной хорунжий.
Подскочил, – Ты же Давид!
— Он самый. Сын князя Сандро Гуриели.
— Какими судьбами?! Ты как здесь? Тамара, Тамара! Скорее иди
сюда. Посмотри, кто к нам приехал! Смотрю, знакомое лицо, а
вспомнить не могу. Я же тебя помню совсем ребенком. Тебе сколько
было в 43-м, когда я в Петербург уехал?
— 13.
— Вах, совсем мужчиной стал!
— Дядя Коста! Постойте! У меня к вам серьезный разговор!
— Да подожди ты со своими разговорами! Это ж радость какая!
Тамара! Ну, где же ты?
— Не надо тетю Тамару, дядя Коста. Давайте наедине пока
поговорим.
— Что за тайны? – весело спросил обрадованный Варваци.
— Я свататься приехал, дядя Коста!
[1] Николаевский шлем из черной помповой кожи, впоследствии
названный в прусской армии пикельхельмом, имел шишак по образцу
горящей гренады (гранаты).
[2] 18-летний Франц-Иосиф стал императором Австрии, королем
Богемии и Апостолическим королем Венгрии 2-го декабря 1848 г.,
когда Фердинанд I отрекся в его пользу от трона и отправился сажать
капусту под Прагой. Тот самый кайзер, который ввергнет мир в Первую
мировую войну.
[3] Ж/д дорога Краков-Вена частично проходила по территории
тогдашней Пруссии.
[4] Если по уму, то командовать отрядом должен был не
генерал-адъютант Панютин, а генерал-лейтенант А.П. Лиснецкий. Из
его дивизии взяли три полка против одного Панютинского. Но Паскевич
посчитал, что у Лиснецкого меньше военной опытности и иностранными
языками не владеет. Забавное обоснование своего выбора, да? Еще
добавим: ж/д переброска сводной дивизии стала первым опытом
подобного рода в РИ.