– Ты не должна судить о нем по тому, как он вел себя в тот вечер, – заметил Вернон. – На его месте любой другой остался бы в постели. Но не Джексон. Это, бесспорно, свидетельствует о его мужестве.
– Я согласна, – не без раздражения вынуждена была добавить Аманда, – и все же, не знаю почему, но я боюсь того, что нам предстоит сделать.
– Глупости! – резко бросил Вернон, но в его голосе тоже чувствовалось беспокойство.
– Нам так везло пока. Стоит продолжать? – выговорила Аманда.
– Нет, если ты этого не хочешь.
– Конечно, хочу. Джексон давал нам возможность хоть понемногу помогать каждому нашему подопечному. Если мы получим больше, мы сможем увеличить выплаты.
– Это рискованно, – ответил Вернон. – Каждый может выиграть в лотерею или получить вознаграждение за свое хорошее отношение к незнакомцу, когда тот был еще ребенком, но постоянные подарки такого рода привлекут внимание газет, и что тогда?
– О, Джексон знает ответы на все вопросы, – устало проговорила Аманда. – Я это прекрасно понимаю.
– На что же ты тогда жалуешься? О боже! Если бы только я не сломал тогда так по-дурацки ногу, я смог бы сделать все один, а ты бы спокойно вернулась в Англию.
Аманда улыбнулась.
– У меня такое чувство, что я буду тебе очень полезна.
– Что ж, будем надеяться, – сказал Вернон. – Если мы справимся с этим делом, то уйдем на покой. Подумай, как это было бы здорово! Мы вернемся в Англию, найдем работу, перестанем вздрагивать при встрече со случайным полицейским. У меня никогда не было такого сочувствия к мошенникам, как сейчас.
Аманда наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Я люблю тебя. Ты самый дорогой для меня человек во всем мире, и, знаешь, несмотря ни на что, последние месяцы были очень волнующими. Не то что работать секретаршей в какой-нибудь ужасной конторе.
– Думаю, что опасность, которой мы подвергаемся, избавляет нас от чувства вины, – сказал Вернон.
– У меня нет никакого чувства вины, – прервала его Аманда. – Эти люди обманули папу, довели его до банкротства и самоубийства. – Ее голос оборвался на полуслове, однако она продолжала, не обращая внимания на брызнувшие из глаз слезы: – Они могли спасти его. Все они богаты, но никто не захотел рисковать своими деньгами. И почти все они выгодно продали свои акции. А когда фирма обанкротилась, никто из них не пострадал.