Прекрасно. Мало того, что угодила в другой мир, так еще и где-то в середине пищевой цепочки оказалась. Оставалось надеяться, что Бехатар разберется с порталом прежде, чем мне выпадет честь лично познакомиться с местной нежитью.
— А хоббиты у вас есть?
— Хоббиты? — Килиан нахмурился. — Это кто такие?
Я в общих чертах описала ему толкиновских полуросликов.
— Таких точно не водится, — улыбнулся он. — А у вас?
Я открыла рот, но, прежде, чем успела ответить, за дверью раздался громкий топот вперемешку с рычащими голосами. Килиан взвился со скамьи и молниеносным движением выхватил из ножен клинок. В мутном пламени свечей остро блеснуло лезвие.
— Прячься! — свободной рукой он толкнул меня так, что я повалилась на пол. — Под стол. Быстро!
В следующий миг дверь слетела с петель.
5. Глава 4
Силы Килиану было не занимать. От толчка я упала на пол и оказалась под столом, а секундой позже перевернутая набок скамья загородила меня от происходящего. Ушибленная коленка отзывалась тупой саднящей болью.
Собрав руки-ноги в кучу, встала на четвереньки и осторожно выглянула из укрытия. Лучше бы я этого не делала. Изо рта вырвался полузадушенный вскрик, а сердце, сделав кульбит, ухнуло в район желудка. На пороге стояли пятеро… Я так и не поняла, что это были за существа. Но назвать их людьми не повернулся язык. Кривоногие и коренастые, с кожей серо-бурого цвета, как успевшие полежать в земле мертвецы. Уродливые, какие-то изломанные лица с крупными чертами, искажала ярость. Поверх лохмотьев, служивших переродкам одеждой, звякали доспехи. В неестественно длинных руках они держали наготове кривые мечи.
Пять пар глубоко посаженных красных глаз пробежались по комнате. Один из них, тот, что покрупнее, рыкнул на непонятном мне языке и бросился на Килиана. Зажав рот, я проглотила рвущийся наружу крик. Лезвие со свистом пронзило воздух, следом раздался булькающий хрип. На лицо брызнуло что-то липкое и теплое. Вытерла щеку ладонью и увидела черную жижу. В ноздри ударил запах гнили и еще чего-то противного.
— Не высовывайся, — Килиан мотнул головой, веля забраться дальше под стол.
С меча в его руках стекала такая же черная гадость. На полу, содрогаясь в агонии корчился переродок. Я видела лишь его голову и лицо, искаженное предсмертной гримасой.