Видимо, услышав лай собаки, из дому выглянул встрепанный мужчина
лет пятидесяти - заметно седой уже, высокий и широкоплечий, с
короткой стрижкой и лицом преступного авторитета средней
руки.
- Стой, куда лезете?! - рявкнул он, явно не радуясь гостям. -
Частная собственность!!! Вы что, ребята, обкурились? Мало мне
землетряса этого? Всех курей с кролями переполошил. Так еще и
вы?
И, ощерившись, злобно добавил:
- Валите на фиг отсюда!
- Но мы только… - робко проблеял Дрюня Коровин.
- Знать ничего не знаю! - вскипел абориген. - В своих москвах
будете порядки устанавливать! Сейчас собаку спущу! Вы вообще кто
такие?
- Мы … студенты из Южного кемпинга… - пробормотала Лена, выглядывая
из-за щуплого плеча Дрюни. – У нас раскопки на Ветреном.
- А… - чуть успокоился мужик при виде девушек. - Точно из
Западного? Не из Песчаной? А то всякие нудисты-мудисты мне тут не
нужны!
Запоздало Вадим вспомнил, что в Песчаной бухте и в самом деле
обосновалась группа нудистов - не иначе каких-то особо
хладоустойчивых.
- Так чего надобно то? Аль оправиться после землетрясения треба,
кишки прослабило? - мужик ухмыльнулся, показав желтые от табака
зубы. - Это вы зря, ребятки -мелкое -то землетрясение. Я вот в
Нефтегорске по молодости руины разгребал, вот там было... Ну ладно,
в сортир пущу, так и быть!
- Хозяин, вы сейчас просто включите радио или телевизор, ну очень
просим! – попросила Рогнеда.
- Ну, вы не иначе рехнулись, братцы!- опять ухмыльнулся тот.
Пойдем, ладно уж! Меня, кстати, Артемом Кузьмичом кличут!
Заведующий артелью «Дары моря» если что…
Они вошли в дом, точнее на большую застекленную веранду.
Ребята скованно озирались. Взгляд Вадима задерживался то на
облезлом шкафу с чуть потускневшим зеркалом, то на обшарпанном
комоде, укрытом льняной салфеткой, на которой лежали большие
ножницы, то на небольшой столик из «Икеи» -тут неуместный. В углу
веранды расположилась старая ламповая радиола «Ригонда» с рядом
кнопок и ручек… Мирная небогатая обстановка, обычная для российской
провинции - но почему-то она показалась Вадиму странно нелепой на
фоне всего происходящего.
В углу на тумбочке стоял уже старый (еще с кинескопом) «Самсунг».
Помор взял пульт и с презрительной улыбкой нажал кнопку. Пощелкав
по каналам и не увидя ничего, кроме серого мерцающего экрана, он
помрачнел, но ни о чем не стал спрашивать, а включил радиоприемник.
Молча, они ждали, пока прогреются лампы, глядя на зеленый огонек
индикатора, словно от этого зависела их жизнь. Но и радио тоже
молчало. Хозяин несколько раз пробежался по диапазонам на
старообразной стеклянной панели - «Ленинград», «Варшава»,
«Париж»…