Зимин оставил опечаленного доцента в номере, выпросив у него
разрешения посетить раскопки, и отправился на прогулку по
поселению.
Несмотря на удаленность от цивилизации и отсутствие асфальта,
поселок выглядел вполне живым и даже симпатичным. Во всяком случае,
той печати обреченности и явного умирания, какие Зимин не раз и не
десять видел в российской глубинке, тут не наблюдалось. В
«Сойминском» имелись почтамт, отделение «Сбербанка», детский сад,
школа, а в старых магазинчиках-лабазах позапрошлого века яркими
тумбами выделялись терминалы оплаты мобильной связи. Редкие машины
у домов поражали разнообразием - от какой-то самоделки, где вместо
водительского сиденья был приспособлен табурет до японских
внедорожников, а пару раз попадались малосерийные болотоходы на
базе «Lada-Надежда». То и дело проезжали экскурсионные ПАЗики или
такси-«бигфут», и тут же мирно разгуливало коровье стадо.
На глаза то и дело попадались указатели для туристов вроде:
«Сойминский морской музей- 2 км» или «Ставить палатки и разводить
костры разрешается только после получения разрешения в лесхозе и
только в специально обозначенных местах».
Увидев медную чеканную вывеску «Кафе «Беломорская харчевня» над
почерневшей от времени приземистой избой, он вошел и устроился за
столиком из некрашеных струганных досок толщиной в руку и сбитом
толстыми гвоздями под старину. Заказал кофе у симпатичной
официантки-поморочки старшего школьного возраста, своим свеженьким
личиком и формами навевавшей мысли на тему сексуального
домогательства. И с неудовольствием обнаружил, что цены тут почти
на уровне московских. Правда, к кофе был бесплатно подан вкусный
мармелад местной выделки «из свежего агар-агара», как гласило меню,
но Зимин сладкоежкой не был.
В окно он высмотрел стайку туристов в компании
девушки-экскурсовода. Та что-то говорила им, указывая на заведение,
возможно, какую-нибудь любимую экскурсоводами чушь на тему, что в
этой обжорке останавливался в старину заморить червячка сам Петр I
или, бери выше, Иван Грозный. Туристы, восхищённо переговариваясь,
вовсю фотографировали. Затем, не переставая щёлкать мобильниками,
потянулись в резные двери местной харчевни.
Они устроились за заранее накрыты столом и принялись
трапезничать. Судя по запаху, чем-то рыбным. Не иначе экскурсовод
была в доле с хозяевами. Ну и пусть их. В конце концов, как было
сказано в нарытых справочным отделом материалах, на Сойминском не
так много семей, которые, так или иначе, не были бы связаны с
музеем-заповедником.