Обычно, как он хорошо знал, сектанты кучковались в мегаполисах,
охмуряя замотанных безумной сутолокой простаков. Ну в крайнем
случае доставая психиатров и полицейских рассказами про то, как
инопланетяне-рептилоиды стремятся добраться до них, облучая
Х-лучами через стену, или как демоны нашептывают им на ухо
нечестивые мысли на тему продажи бессмертной души или убийства
тещи.
- Вот такие вот дела, - пожал подполковник плечами, -
сектантское капище у нас есть, того и гляди, мечеть построят…
- Это вряд ли, Вячеслав, для мечети прихожан завозить придется,
- успокоил его Зимин.
- Ну, за этим дело-то точно не станет, - Боровский саркастически
ухмыльнулся. - Я как в Москву приезжаю, мама моя, это ж типа Каир
какой-нибудь или Стамбул.
Антон неопределенно пожал плечами. Он считал себя человеком
современным и без предрассудков. Но, тем не менее, тоже, когда
доводилось пользоваться метро, не без раздражения отмечал, что
толпа пассажиров выглядит, политкорректно выражаясь, с каждым годом
всё более интернациональной. А если в какой-нибудь супермаркет
заглянуть, то за кассовыми аппаратами лиц славянской наружности
почти и не встретишь.
- Это ты, товарищ подполковник, еще в Париже не бывал… -
попытался успокоить он собеседника.
- Так ведь догоним, - вздохнул морпех. - И перегоним! И будет у
нас на Сойминском не то, что мечеть, а и пагода, а то и до синагоги
дело дойдет.
- «Сина Гоги? Вай, а щито ви имеете протыв сина Гоги?»
- процитировал Зимин и почувствовал тут же укол стыда. Человек ведь
за родной край переживает, как ни крути. Но Боровский лишь
рассмеялся. Этот старый тбилисский анекдот был ему не знаком.
А потом Зимин неожиданно для себя спросил.
-Скажи, Слава -как ты думаешь... Война будет?
Лицо Боровского на миг стало каменно неподвижным.
-Антош... -произнес морпех чуть подумав. Я солдат -не политик...
Солдаты войн не начинают. А до политиков тебе в Москве всяко
ближе.
Зимин только кивнул, подумав что похоже задел какую то важную
невеселую струну в душе старого приятеля.
- Ну ладно, господин журналист, бывай! Меня дядька уж заждался,
небось!
И вновь одарив Зимина крепким рукопожатием, Боровский скрылся в
переулке.
***
Остров Большой Сойминский. Мыс Ветреный.
- Есть! - громко проговорил Леонид и протянул преподавателю хорошо
сохранившуюся овальную бронзовую пластинку, которая с одной стороны
имела выпуклый барельеф, напоминающий зрачок. - Занятный
медальончик!