Шляхтичи тоже не отставали от своих спутниц - микроклимат
позволял им сменить жупаны на кунтуши, расстегнуть пуговицы блуз,
закатать рукава, демонстрируя жилистые предплечья и мужественную
волосатость груди. Они ходили гоголями, стараясь произвести
максимальное впечатление на прекрасный пол своей брутальностью. Кое
у кого получалось.
Я уже на ходу снял пальто, а подойдя к фудтраку с яркой белой
надписью "ORDA" и легко узнаваемой белой дланью, скинул и пиджак.
Вид у меня был ни разу не мужественный. С саквояжем, кучей вещей в
руках и торчащей из всего этого изобилия тростью я напоминал того,
кем и являлся: путешествующего интеллигента.
Из окошка фудтрака, откуда шибало жаром и мясными запахами,
высунулась страшная клыкастая рожа:
- Гарн, гарн! - обрадовался мне знакомый урук в дрэдах и
протянул свою татуированную лапищу для приветствия. - Пепел!
Добрейшего вечерочка, чтоб я сдох, это ж надо - гора с горой не
сходится, а вот мы с тобой, как видишь...
- Вы что - знакомы? - удивился Бабай.
- Это тот рыжий хладнокровный черт, с которым мы добывали
драконьи кости в Мнемозино! - тут же сдал меня Бахар. - Сотрудник
Риковича.
- Внештатный! - тут же вставил свои пять копеек я. - Я -
педагог!
- Как оно все переплетено-то... - задумчивое выражение лица
пану-атаману явно не шло, он становился похож на кретина. - Ладно,
что высмотрел-то, Бахарушко?
Бабай Сархан полез в фудтрак и принялся там хозяйничать, спустя
несколько мгновений сильно запахло крепким кофе. Бахар же наоборот
- выбрался наружу, явив миру свою гигантскую наружность, и
вещал:
- Того-этого... Три подозрительных высмотрел. Один - мужик в
белом пальто, явно неместный. У него рожа такая... Переменчивая, я
бы даже сказал - ненадежная! Будет мимо проходить - пальцем ткну.
Второй - местный, шлюхтич. То есть - шляхтич! Высокий, такой на
морду симпатичный, но бледный. Волосы светлые, плечи - широкие,
лапсердак - с золочеными петухами, расписной. Тип этот то щурится,
то шатается, будто нехорошо ему. Ходит, пялится на всех так, вроде
как сожрать хочет. И третья - баба!
Тут он замолчал, а Бабай высунулся в окошечко, мигом разлил по
трем крохотным чашечкам кофе из турки, и спросил:
- И что, интересная баба?
- О-о-о-о! - Бахар закатил глаза. - Не женщина, а взбитые
сливки!
- Липкая и приторная? - уточнил я.