Кидаю взгляд на Матвея, оценивая, кто из моих подруг может ему приглянуться, но из-за солнцезащитных очков, не понятно.
Стоит себе и ждет. Неужели мириться приехал?
Меня так и подмывает подойти и выяснить это, но перед глазами всплывает картинка, как целовал и держал в своих руках, а затем легко отпустил и молчал два дня.
Зачем это ему нужно? На что он, в конце концов, рассчитывает?
Видимо Сокольский замечает мои сомнения и машет рукой, а затем делает то, чего я просто никак не ожидаю — достает из салона автомобиля огромный букет тюльпанов и уверенно идет к нам.
Вся эта сцена напоминает какой-то романтичный фильм, а в груди так сильно давит, что не могу свободно сделать вдох.
Подруги, естественно, теряют дар речи, как только Матвей доходит до нашей четверки и протягивает этот огромный букет розовых тюльпанов мне.
Разве так можно? К чему это представление? Мое бедное сердце так сильно бьется, что вполне может пробить грудную клетку, а он выглядит настолько спокойным и безмятежным, что сразу хочется этим чудесным букетом испортить его образ плейбоя.
12. 11.
Никто из нас ничего не говорит, а я пользуюсь этим моментом и, вцепившись в локоть Матвея, быстро отхожу в сторону, подальше от девочек.
Мне плевать, что подруги приходят в шок, от того, что я ничего не сказала и просто отошла — мне важно только одно: выяснить зачем он приехал?
— Привет, — спокойно здоровается Матвей. — Это тебе, кстати, — вручает мне букет и на его красивом лице появляется ленивая улыбка.
В горле резко становится сухо и противно. Почему он такой спокойный и расслабленный, в то время как я, натянутая пружина?
— Спасибо, — принимаю цветы, а противная мысль, что никогда мне еще никто таких не дарил, делает только хуже. Они безумно красивые и дорогие. Я готова расплакаться от переполняющих эмоций. — Что ты здесь вообще делаешь?
Черт. Он так близко. Чувствую приятный запах одеколона и теряю остатки здравого смысла.
Сегодня утром меня стошнило, когда Назар перед уходом напшикал на себя одеколон, который ощущался по квартире, как дихлофос, а тут, готова прижаться к отцу моего ребенка и вдыхать его запах. Что за мистика?
Почему так хочется провести ладонью по его щеке, коснуться губами его губ и позволить себе представить, что я его? Почему так много ненужного “хочу” у меня в голове? Они мешают думать.