— Хм. А сколько жрёт защитная пассивка, можешь рассчитать?..
«Так уже. Две тысячи единиц в час. Полного объёма хватит на пять
часов, в настоящий момент опасности нет, я ж не думала, что ты
сдуру запустишь снаряд чуть ли не под ноги!»
Да уж… десять тысяч не те цифры, чтоб безудержно ликовать.
Уповала на массовый геноцид демонов имбовой пулей — получила
очередной неликвид с откатом в час, если не больше. Ибо момент с
дальностью полёта на глазок не рассчитать, на него ведь тоже
расходуется энергия, которая, кстати, генерируется душой, а не
источником. Надеюсь, я при этом не растрачиваю самость почём зря, в
противном случае в бездну класс псионика!
Ладно уж, дарёному коню в зубы не смотрят. До пулемётных
очередей не доросла покамест, но, чего греха таить, — эксклюзивчик
на славу вышел. Снайпинг — наука тонкая, здесь нужен не массовый, а
творческий подход. Например, ворога какого завалить с дистанции в
двадцать километров: дальность ведь ограничена не баллистикой, а
ментальной мощью.
«Оль, бегом к аномалии! Квад рогатых на подходе! Надобно лут
собрать и занять удобную позицию. «Теневой осквернитель» откатился,
если скучкуются, бей иголкой, авось пару целей зацепит, как в
прошлый раз».
Хотела спросить у Василисы, какая, на хер, аномалия, но при
первом же взгляде на бурлящее по курсу чернильное ядовитое облако
вопросы отпали сами собой. Воистину, зона отчуждения, иначе не
назовёшь.
Через сотню-другую метров в ноздри ударил тошнотный запах тлена,
и, будто этого было мало, отвратные миазмы начали конденсироваться
на коже, образуя крупные маслянистые капли, которые, в свою
очередь, впитывались в плоть без остатка. Отступив на пару шагов,
решила забить на лут и обойти липучую хтонь по широкой дуге, но
источник был явно против моего тактического манёвра. Выстрелив
щупами в направлении аномального облака, присосался к нему, как
младенец к мамкиной сиське.
На секунду я ощутила себя говновозкой, в чьё неохватное чрево
компрессором закачали несколько кубометров жидкого дерьма, но лишь
на секунду, ибо в следующий миг разум погрузился в нирвану.
Треклятые эманации казались слаще сахарной ваты, нежнее взбитых
сливок, а вонь тухлятины сменилась дивным ароматом иранского
шафрана.
«Эй, кайфуша! Возьми себя в руки! — взвыла Василиса, нарушив
сладостный момент ментальной копрофагии. — Лутай живее, рогатые на
двенадцать часов, пятьсот метров!»