«Вась! Кажись, нас будут бить! Возможно, хером по лбу! Врубай
форсаж, одна не вывожу!» — взмолилась я на последнем дыхании, уходя
стремительным прыжком от атаки ледяного элементаля.
«Думала, не попросишь. А пафосу-то было, пафосу! Мамка порешает!
Порешала, решала?»
«Заткнись, тролляка! Делай, что велено, иначе ППЦ!»
«Полуприцеп-цистерна? Польская православная церковь? Пермский
перинатальный центр? Что есть ППЦ?» — продолжила глумиться
Василиса.
Собралась было обматерить второй поток, но разум накрыло
кровавым туманом войны. Наконец-то я в своей стихии! Ну всё,
держите меня семеро!
«Активирую псионическую ауру. В режиме слияния у нас двадцатка в
резерве», — раздалось откуда-то издалека.
«Какая, на хер, аура? Наше оружие — зубы и когти», — успела
подумать, прежде чем наружу выскочил берсерк.
Что было дальше, помню смутно. Перед глазами то и дело всплывала
ретроспектива расчленёнки: оторванные руки, ноги, головы, вырванные
с корнем внутренние органы, наматывание жил на кулак, оскопление,
скальпирование, нарезка филейных частей на тонкие ломтики. Кукуха
умчала в космос, оставив меня наедине с внутренними демонами. Не
теми рогатыми аристо из псевдоада, а всамделишными, охочими до
горячей крови. Чёрт! Не тех демонов демонами нарекли! Я есть сам
Аццкий Сотона во плоти!
«Оль, я тебя боюсь…» — пикнула мышкой Василиса.
— Сама себя боюсь, — выплюнув недожёванный кусок сердечной
мышцы, прохрипела в ответ не своим голосом.