Я развернула бумажку и пробежала глазами по строчке. «Эвелин,
что случилось?» Почерк явно не принадлежит Лорен. Лори пишет мелко
и кругло, ее буквы напоминали кружево, а эти — будто забор из
частокола! Кто это написал? Почему этот «кто-то» уверен, что что-то
случилось? Неужели по мне так заметно? Я еще раз окинула взглядом
одноклассников, но все мирно решали задачи в тетрадях. Никто, кроме
Лорен, на меня не смотрел.
«Все хорошо, — дрожащей рукой вывела я. — Ничего не произошло».
Черт, да по моему дрожащему почерку же все понятно! Ладно, надеюсь,
я смогу свалить это на неровности бумаги.
Скомкав лист обратно, я передала его Лори, внимательно глядя,
что будет дальше. А дальше подруга, вместо того, чтобы развернуть
записку, повернулась и передала ее дальше. Наконец, комочек лег на
дальний стол, к Даррену Грею, и более никуда не двинулся. Вот это
новости…
Даррен был из «странненьких». Он редко посещал занятия, а если и
приходил, то по большей части спал на задней парте, при этом
выглядел так, будто всю ночь вагоны разгружал. Домашние задания не
делал, получал сплошные тройки, но его почему-то не отчисляли.
Долгое время мы ломали голову, собственно, почему. Ведь отчисления
в нашей школе были обычной практикой. А Даррен… похоже, он являлся
каким-то особенным исключением. Вот только каким? Была, конечно,
теория, что у Даррена богатые родители, но она не выдержала даже
первых проверок. Еще ходила версия про «особый социальный статус»,
но и она оказалась неправдой.
Даррен происходил из обычной среднестатистической небогатой
семьи, жил в общежитии, и в остальном не сильно отличался от других
учеников. К нему можно было подойти и поговорить, он никогда не
отказывал в диалоге, и мог поддержать почти любую тему. Вот только
сам инициативу никогда не проявлял. Людей не отталкивал, но и не
подпускал к себе близко. Я, признаться, тоже не горела желанием
сближаться с ним. После диалогов с Дарреном в душе оставался
какой-то странный осадок — вроде бы проговоришь с ним не менее
получаса, а информации узнаешь ровно ноль! Я и сама разок попадала
в подобную ситуацию, и более не хотела.
Но Даррена все равно любили. Попервой учителя и одноклассники
пытались приобщить его к внеклассной деятельности, но ему это не
было интересно. В конце концов от Даррена отстали. И, каждый раз,
когда кто-то предлагает взять Даррена в какую-то группу, остальные
лишь отмахивались, мол, «да не трогай ты его, он на своей волне». В
этом мы с Дарреном были схожи. Правда у меня хотя бы была Лорен, а
у Даррена не было никого. И теперь, получив от него записку, я
пребывала в крайнем удивлении. Может, это все-таки какая-то
ошибка?