Ему это всплывшее знание не помогло
никак, но стало чуть понятнее, что индейцы и в этом мире обречены.
Даже если они сожгут и разграбят конкретно эту деревню, из-за моря
приплывет еще один корабль и привезет следующих переселенцев. и
дикари отступят еще на сотню километров, а потом еще. Пока не
окажется, что места для них больше нет. Мерная поступь истории
расставит всё по своим местам, наплевав на гуманизм, о котором
здесь никто не слышал. Не выдумали ее такое понятие тут. Про честь
говорят, про заветы каких-то предков, про милосердие и гуманизм
молчат. И не ему идти против прогресса, не ему что-то менять в этом
мире, он на такое не подписывался.
А на что подписывался, были вообще
какие-то договоренности? А ведь точно, если брать последнее, что он
запомнил в горящем боксе, то это уговор с тем полковником. Если это
был настоящий полковник. Как он тогда сформулировал? С Виктора душа
сейчас, а ему супер-способность и коня потом. И чтоб девки на него
бросались, но это Вику сразу же организовали, как только перекинули
в этот мир. Кривенько так, больно даже, но зато не обвинить гада
или гида – всё было как обещано. Денег только пока не видно даже на
горизонте. Одного он не понял – душу у Витьки забрали или нет? И
что тогда это за субстанция – душа, если невозможно понять о её
наличии? Может, то состояние, когда он полгода ходил как
подмороженный, и есть бездушность. А потом новая душа выросла или
старая восстановилась…
Раз не срослось с трудом на благо
общества в кузне, то это не означает, что Вик прямо сейчас помчится
по прерии, позволив ветру холодить лицо, мужественно вглядываясь в
даль и прочее. Витя и сам не помнил, откуда в его голове
приблудилось слово «прерия», но что-то ему подсказывало – это была
она. А лес возле посёлка, это тоже часть той самой загадочной
прерии? Или это уже саванна?
Мне стоило бы сразу попросить у
читателя прощения за такие пердимонокли, но Виктор был не из тех,
кто прочел очень много книг, его словарный запас не потрясал
никого, кроме переселенцев. и то, только тогда, когда он сбивался
на русскую речь. А сбивался он на родной язык чаще всего в самые
драматические моменты, оттого и высказывания были очень
драматические. Такие, что не требуют перевода, но одновременно с
этим (или вследствие этого?) не могут быть изложены в рамках моей
книги.