Лес сначала появился на горизонте
тёмной полоской, потом превратился в зеленую ленту, разделяющую
светло-желтоватую зелень степи и синеву неба. И снова я бы на месте
Виктора поразился красоте этих мест, этой изменчивости природных
ландшафтов. Но нет, наш герой вместо этого сидел в седле такой
напряженный, словно непременно ждал от мира очередной гадости. Не
удивлюсь, если и мир не ждал от попаданца ничего хорошего. Мир этот
в плане попаданческой активности уже не был девственником, успел
почувствовать на своей шкуре некую долю прогрессорства, а это
больно.
Караван втянулся в лес полностью,
кому как не Счастливчику знать это, но лес даже не почесался.
Картинка напомнила кадры втягивания толстым китайцем длинной
макаронины. Вот она длинная-длинная извивается перед его ртом, вот
видно, как её кончик приближается к губам, а вот уже нет никакой
макаронины, а по щекам едока ничего не заметно, словно он и не
проглотил только что целый караван. То есть макарошку. Или что там
глотают в Китае, лапшу что ли?
Вику было не смешно, и сравнение леса
с толстым китайцем его не развлекло. Он сам сейчас был последней
крошкой сыра, непременно обязанной оказаться там, в сумраке этого
живого организма. Всадник подождал немного, дождался момента, когда
улеглась пыль от множества копыт, выбивавших из земли частицы её
естества, а потом направил коня в просвет между деревьями. Вернее,
в зеленый сумрак, а не просвет. Кстати, вблизи этот лес тоже
смотрелся эпично, Виктор категорически не помнил ничего похожего, в
его мире в его России таких лесов не бывает.
Пожалуй, он бы даже не сильно
удивился, если бы не нашел караван среди этих зарослей. А что, да
запросто! Втянул в себя всю колонну и проглотил как этот… Вик не
нашелся с эпитетом. Он бы запаниковал – это да, но не сильно бы
удивился, такое странное ощущение создавал этот лес-переросток.
Следопыт нагнал своих, вернее всего одного своего – пастуха,
подгонявшего замыкавшую группу бычков. А потом началось.
Как из ниоткуда сбоку и чуть сзади
нарисовались три дикаря. Один, высунув от усердия язык, принялся
натягивать лук, явно надеялся на верный выстрел в наездника. Двое
других в это время бежали к Вику, отведя свои топорики назад для
удара. Стрела воткнулась Счастливчику в седельную сумку, не помешав
броску. Вернее, трем броскам. Первые два ножа он играючи метнул в
подбегающих индейцев, один за другим. А третий не успел: в него
полетела вторая стрела. Досадуя на такую неудачу, он автоматически
сделал жест рукой, отмахиваясь, словно от мухи. И стрела изменила
траекторию! Что, так просто?! Да если бы он знал раньше… Некогда
думать, надо действовать! Вик метнул третий клинок, да еще и
сопроводил его своей волей, уж дюже далеко стоял лучник,
собирающийся сделать третий выстрел. Вот, уже никто ничего не
собирается производить! Он улыбнулся от такого удачного нача…