Костер он раскладывал как пижон,
лёгкими движениями рук притягивая из охапки растопку, потом ветки
потолще. Хотя движения рук, если разобраться, это лишнее, просто
пока ему было удобнее помогать себе именно так, пассами. Магия
телекинеза еще не стала его второй натурой. Путник попробовал не
шевелить ладонями вовсе, и именно так сложить все слои будущего
костра. Не с первого раза, но получилось. Нескольких ударов
стальным кресалом по куску кремня хватило, что упавшие искры смогли
поджечь пук сухой травы.
Этот прибор ковал он сам, не просто
придав форму прутку железа, а науглеродив его. Уж на такой
эксперимент его знаний, случайно удержавшихся в голове за три курса
в станкостроительном институте, хватило. Тогда он первый раз
попробовал насытить углеродом поверхность кресала из плохого
железа. Успех сопровождался руганью кузнеца по поводу испорченного
наруча.
Наруч был совсем старый, измятый и
негодный ни к чему путному, Вик сделал из него контейнер, в котором
два часа калил свою заготовку, засыпанную древесным углем. Закалка
в воде – и изделие готово! С первого же использования было видно,
что кресало буквально брызжет искрами в сравнении с обычным
железом. Кто мог предположить, что коваль тогда затаит обиду и
через несколько месяцев выставит из мастерской своего помощника?
Зато метательные ножи, такие же злые и твёрдые как его первое
кресало, он успел отковать и закалить правильным образом.
Они и сейчас всегда под рукой, когда
он в пустоши, висят в кармашках перевязи. Та способность, которая
проявилась еще на Земле, в родном мире, здесь оказалась подпитана
магией и стала ультимативной. Откровенно хреновый фехтовальщик Вик
мигом превратился в уважаемого бойца средней дистанции. То есть лук
ему тоже так и не дался, а вот на пистолетной дистанции -
пятнадцати-пяти шагах он стал просто повелителем стальных молний.
Редкий его бросок не был фатальным, пять клинков на перевязи
гарантировали проблему для любой твари пустоши, включая тварей
двуногих.
В первой стычке с кочевниками,
несерьезной и, как оказалось, пробной, новичок Вик простоял в
резерве с древковым оружием, выданным для порядка. Никто особо не
верил в его пользу как бойца, так что на инструктаже просто
сказали: «Стоишь за частоколом с протазаном, если прорвутся – тыкай
лезвием в живот, авось попадешь. А то можешь крюком зацепить и
повалить на землю, тоже польза. Не палаш же тебе давать, ухо себе
отрубишь, и вся история!» Эти протазаны, как их называют местные,
ковали в кузнице из всякого мусора, негодного ни на рубящий клинок,
ни на косу.