Наконец, незнакомец отпер ключом тяжелую дверь, и мы вышли на свет, так что я смогла разглядеть своего провожатого.
Красивый, раз в сто красивее Миши – темные волосы с рыжеватым отливом, широкие скулы, четко очерченные губы, ровный нос. Правда, это только в профиль, и возможно другая сторона окажется хуже, хотя и сомневаюсь.
Сейчас я находилась в каком-то ступоре, равнодушно подмечая происходящее, потому что не верила в реальность всего этого. Так ведь не бывает, чтоб за одну минуту человек переместился из подсобки торгового центра в какое-то средневековое поместье.
А обстановка вокруг именно такое поместье и напоминала – вычурная мебель с резными ножками, обитая бархатом, какие-то странные сиреневые светильники, похожие на флуоресцентные кристаллы, стены, украшенные гобеленами… ну, или мне снился музей, вот.
Мужчина был одет под стать особняку – камзол, рубашка с кружевным воротником, высокие сапоги. Да и я…
Опустив взгляд, увидела на себе простое платье в пол, тоже явно несовременное, с длинными рукавами и рядом пуговиц.
Постойте-ка, я что, стала ниже?
Впрочем, не успела додумать эту мысль, как мужчина открыл еще одну дверь, толкнул меня к столу, сунул в руку перо и приказал:
– Вот. Подписывай.
Я принялась вглядываться в строчки – работа кредитным специалистом приучила меня внимательно относиться к мелкому шрифту.
Однако эта бумага на привычные договора не походила – витые символы, непонятные по отдельности, каким-то причудливым образом в моем сознании сложились в слова:
«Брачный контракт».
Стоп, что?
Какие-то странные фантазии у моего подсознания…
Поджав губу, принялась и дальше вглядываться в чужие символы, краем сознания отметив, что их вид даже неудивителен, ведь во сне с цифрами и буквами обычно всегда бывают проблемы.
Имена в контракте тоже оказались незнакомыми – некий Лоренцо Алессандро Энрике Росси (странно, что не Иглесиас) и Джейн Стивенсон. Иностранцы? Хотя, да, это же сон…
А вот содержание контракта было возмутительным – согласно нему Джейн, вступая в брак, должна была отказаться от всех своих прав в пользу Лоренцо. Дети (точнее, их воспитание) тоже отходили этому недоделанному Иглесиасу и вообще, договор куда больше походил на рабский, чем на брачный. Развестись Джейн не могла, подать жалобу, или оспорить контракт после подписания – тоже.