- Вот, - вышла я из комнаты и отдала Михаилу Захаровичу его футболку.
Пока он одевался, я исподтишка смотрела на его торс и пришла в шок от обилия на нем шрамов самого разного размера. Без очков всё казалось не таким страшным, как с ними. А еще его торс имел рельеф. Красивый, если игнорировать шрамы. У Вити там, где должен быть пресс, было просто ровно и гладко.
- Что увидела, Маруся? – спросил Костров, оправляя на себе футболку.
- Ничего, - улыбнулась я натянуто, всё ещё стыдясь смотреть ему в глаза. – Просто пытаюсь понять, хороший вы воин или плохой.
- В смысле?
- У вас так много шрамов на теле. Мне просто стало любопытно: вы хорошо защищались и всё могло бы быть гораздо хуже, или вы слишком уязвимы и поэтому всё так?
- Я смотрю, тебе уже лучше? – хмыкнул мужчина. – Пока думаешь, квартиру проветри. От твоего перегара кактусы скоро сдохнут.
Кактусы… Сам-то колючий не хуже любого кактуса, а еще пушистиков моих обижает.
Но окно я, всё же, открыла. Честно говоря, выйдя из ванной комнаты, я тоже почувствовала эту вонь.
- А можно еще один вопрос, Михаил Захарович? – спросила я, пока он натягивал на себя свитер.
- Только быстро, - бросил он нервно, в очередной раз глянув на наручные часы.
- Если, как вы говорите, у нас с вами ничего не было, то почему у меня болит горло, кожа головы и содраны колени?
- Потому что ты блевала, Маруся, дальше, чем выдела. И единственное, за что я тебя трогал, это волосы, пока ты рыгала в унитаз. А колени у тебя в мясо, потому что нехер бухой на каблуках по лестницам бегать.
- Правда? – выдохнула я с таким облегчением, что снова закружилась голова.
- Что я тебе про карася говорил?
- Вы еще про кошку с дохлой мышкой говорили.
- Одна херня. Не было у нас ничего и не могло быть.
- Почему? – его интонация покоробила. Мог бы и более интеллигентно сказать, что я не ахти.
- Теперь тебя не устраивает, то у нас ничего не было?! – выгнул он бровь. – Раздевайся, исправим.
Грубиян!
- А как вы…? Почему вы оказались рядом со мной и у меня дома?
- Не поверишь, Маруся, - прошел он мимо меня в прихожую, где начал надевать верхнюю одежду. – Как раз с коллегами перемывал тебе косточки, а тут ты пьяная на барной стойке запела.
- Я пела на барной стойке?!
Хоть обратно под плед беги.
- И танцевала.
Кошмар!
- Михаил Захарович, а вы никому не расскажете?