Рядом с ним стоял господин Третий — Хирузен Сарутоби. Его
фигура, несмотря на возраст, излучала силу и уверенность. Он
спокойно наблюдал за происходящим, а когда увидел меня, слегка
кивнул в знак приветствия. Какаши же помахал рукой, но его лицо
оставалось непроницаемым.
Я приблизился, слегка поклонился и произнёс ровным, спокойным
голосом:
— Господин Третий Хокаге.
Хирузен мягко улыбнулся.
— Можешь называть меня просто Третьим или Хирузеном. Не стоит
этого официоза, — ответил он доброжелательно.
Я коротко кивнул, принимая его слова. Затем перевёл взгляд на
Какаши и заговорил:
— Привет. Мне нужно посоветоваться.
Какаши не ответил, но лишь молча кивнул, давая понять, что
слушает. Я на несколько секунд задержал взгляд на его лице — до сих
пор не мог привыкнуть видеть его без маски. Это придавало ему новый
облик, непривычно открытый и честный.
Я сделал глубокий вдох и продолжил:
— Меня начали назначать на миссии, и недавно мне выдали команду.
Мы получили задание устранить лагерь нукенинов... Но когда мы
добрались туда, оказалось, что те, кого мы считали преступниками,
были жертвами несправедливого правления. Я их убил... — я замолчал,
чувствуя, как горло сдавливает спазм. — И теперь я ощущаю тяжесть
вины, как будто целая гора давит мне на плечи. Это чувство не
отпускает, оно становится частью меня... — мой голос дрожал от
переполняющих эмоций, но я пытался говорить чётко. В моих глазах
отражалась буря чувств, слишком сильных, чтобы выразить их
словами.
Хирузен внимательно кивнул.
— Так чего ты хочешь? — спросил он, голос его оставался ровным,
но в глазах читалась глубина понимания.
Я поднял на него взгляд.
— Как избавиться от вины? Почему я чувствую себя настолько
плохо, убивая других людей? Как прекратить это?
Наступило молчание. Хирузен, казалось, обдумывал ответ. Наконец,
он произнёс:
— Никак. — Его голос был спокоен, но в нём звучала неизбежность.
— От этого нельзя избавиться. Есть три пути: принять, отречься или
нести этот груз до конца своих дней.
Он сделал небольшую паузу, наблюдая за моей реакцией, затем
продолжил:
— Принять вину, как и любые другие эмоции, ради своей цели.
Данзо выбрал этот путь — он несёт тяжесть своих ошибок и грехов. Я
тоже никогда не забывал тех, кто погиб из-за моих решений. Но я
принимаю это как часть жизни: смерть и рождение — колесо бытия.
Есть ещё один метод — просто нести этот груз, но способен ли
человек выдержать его? Я не знаю. Я не пробовал, потому что видел,
как чувство вины ломает даже сильнейших.