Но почему Милослав не увез гостью на допрос? Почему
так легко оставил ее на мое попечение?
В голове было слишком много вопросов. Требовалось
успокоиться самому и успокоить все еще дрожащую
Лену.
Темно-зеленая кухня ласково встретила приглушенным
светом огоньков. В шкафчике хранились запасы чая: травяной, с
жасмином, с листьями смородины, с таволгой и кипреем. Расфасованные
по жестяным красным банкам и аккуратно подписанные рукой Карины.
Пусть наши с ней отношения нельзя было назвать гладкими, и уж тем
более, в них не было той бесшабашной страсти, что заставляет
творить глупости, зато с ее появлением моя жизнь окончательно
упорядочилась. Прямо как полка с чаями. Все было на своих местах,
под рукой.
Заварил ромашковый чай. В хлебнице нашелся батон.
Кажется, еще съедобный и даже в какой-то степени мягкий. Интересно,
когда я его покупал? Или это Карина приносила? Она часто приходила
по утрам с продуктами, зная, что у самого меня на это нет
времени.
В тишине намазал мягкое сливочное масло на ломтики
батона, уложил поверх колбасу и сыр. Я часто готовлю такие
бутерброды. Когда не лень, подогреваю их на костре, чтобы низ хлеба
подрумянился, а сыр расплавился. Получается очень
вкусно.
Лена потихоньку успокаивалась. Сидела на кухонном
табурете, точно воробушек, забравшись на него с ногами и прижав
колени к груди. В домашних шортах и зеленой футболке, которую
натянула на ноги до самых пят, будто защитный
панцирь.
- Так что случилось? – до чего хотелось вновь обнять
эту хрупкую перепуганную девочку. Прижать к себе,
успокоить.
- Понимаешь, я написала статью, и меня теперь из-за
нее пытаются убить, - пожаловалась Лена, обнимая руками прижатые
колени.
- Понимаю. В нашем мире среди ученых тоже серьезная
конкуренция. Хотя о столь радикальных мерах избавления от коллег я
не слышал, - пододвинул к ней тарелку с
бутербродами.
- Что? Причем тут ученые? – гостья посмотрела на
меня, как на идиота.
- Ну… ты ведь о научной статье? – уточнил я, и
понял, что действительно идиот.
Лена еще не ответила, а я уже знал, что она
скажет.
- О газетной. Я журналистом
работаю.
Мне определенно надо поспать. Хотя бы пару часиков.
Если бы мозг работал в полную силу, я догадался бы об этом еще
вчера.
Журналистка, значит.
Ну точно…
То-то мне показалось подозрительным, что во время
прогулки по Радову девчонка так активно спрашивала о
мироустройстве, и даже упросила купить блокнот, чтобы делать
пометки. Но я-то, наивный дурак, решил, что она занимается
исследованиями. Даже был рад, считая ее своего рода коллегой по
научной деятельности. А все ее уходы от прямых ответов о работе
воспринимал за проявление скромности. Дескать, не хочет
хвастаться.