При этом его глаза вспыхивают, а голубую радужку заполоняют ярко-желтые искры.
Делаю шаг назад и натыкаюсь спиной на стену.
- Какую баню?
- Самую обыкновенную – финскую, - подмигивает он мне. – Будем греть твои промерзшие кости!
- У меня нет никаких костей, - лицо вспыхивает от слишком смелого и горячего мужского взгляда.
- Кудряшка, - он качает головой и делает шаг ко мне.
Пульс моментально учащается. Жар заливает уже и шею, спускается на грудь. Становится трудно дышать.
- Не зовите меня Кудряшкой, - стараюсь придать голосу твердости.
- А как мне тебя звать? Пока что ты мне не представилась, Кудряшка. Это даже невежливо, - еще один шаг.
- Альбина.
- Альбина? – его брови снова приподнимаются. – Аль-би-на.
- Да, - вскидываю голову. – А что?
- Не представляю тебя Альбиной.
- Это еще почему? – уверенность по капле возвращается ко мне.
- Альбина это что-то такое грозное, ледяное и монументальное.
Он почти угадал. Альбиной звали мою бабушку – строгую и принципиальную. Она была директором школы и держала в ежовых рукавицах и семью, и учеников, и учителей.
Я совсем на нее не похожа.
- Ты не такая, - продолжает Макар мягче. – Ты нежная, мягкая…
- Да? – приходит время моим бровям подняться вверх. Голос звучит резко, в вопросе слышится сарказм.
- Немного ершистая, но все равно такая ранимая…
Мужчина за секунду преодолевает разделяющее нас расстояние и…
Подхватывает меня на руки. Не успеваю даже вскрикнуть, как болтаюсь уже вниз головой на его плече.
- И упрямая! – обжигающе горячая ладонь опускается на мою пятую точку, заставляя вскипеть от негодования и желания.
Но больше все-таки от негодования!
- Пусти –те! Что вы себе позволяете? Макар Анатольевич!
- Просто Макар, Кудряшка. Для тебя просто Макар, - его рука мягко поглаживает меня по заднице.
Кожа покрывается мурашками. А щеки вспыхивают с новой силой. Только на этот раз не от смущения.
Огненная волна возбуждения прокатывается по телу.
Низ живота наливается томительной тяжестью… Только этого мне не хватало.
- Я проявляю гостеприимство и настойчивость, - он легко шагает по дому, словно я ничего не вешу. – Настойчивость надо было проявить еще там, у ворот. Но мне стало интересно, как далеко ты зайдешь, Кудряшка, - его голос опускается. Кажется, что он имеет в виду что-то другое. Потаенное, порочное…