Нам незачем касаться номотетических дисциплин. Что касается сравнительной морфофизиологии и сравнительной чистой физиологии – они принципиально представляют вполне равноправные части систематики. Специфические отправления являются такими же признаками определенных частей организма на той или иной стадии, как и структура или архитектура, а потому не могут быть догматически отстранены от рассмотрения с точки зрения общих методов оценки систематических признаков. Система сравнительной чистой физиологии должна войти в общую систему; в систематике этого желал Мечников, когда он требовал, чтобы морфологи принимали во внимание отправление при определении гомологии листков. Однако в чистой физиологии лишь немногие области разработаны по методам систематики. Кое-что сделал сам Мечников – в области пищеварения и воспаления>32; сюда же относятся в особенности учение об инстинктах Вл. Вагнера – Малышева>33 и вообще «генетической» школы, или учение о паразитизме (см. Мордвилко)>34, выводящие прототипы образа жизни. Сравнительная чистая физиология пользуется некоторыми вполне правильными принципами, например, принцип разделения труда или дифференциации отправлений вполне соответствует принципу дифференциации в морфологии вообще. Но в общем можно сказать, что описательная чистая физиология разработана лишь по отношению к немногим организмам и немногим физиологическим свойствам, тогда как описательная морфофизиология под названием эмбриологии за последние лет 70 распространилась на все почти животное царство, и потому вторая даёт сейчас систематике гораздо больше первой и большее число признаков.
Итак, мы имеем дихотомическую таблицу систематических дисциплин в порядке последовательного увеличения:
Изо всех этих дисциплин до сих пор не существует вовсе, разве в зачатке[8], сравнительной эмбриологии, или учения о ходе морфопроцессов, о форме развития независимо от его содержания, о смене стадий независимо от их конкретного анатомического содержания. Какую практическую ценность представляло бы подобное учение, я судить не берусь ввиду того, что доселе оно в биологии не осуществлено; в теории музыки учение о ритмах, а может быть и о мелодии, представляет нечто в этом роде, так как и то, и другое касается только последовательности и отношений между качествами, тогда как самое качество звука – вопрос гармонии. Итак, при построении главной системы организмов мы пользуемся понятиями и терминами отдельных, более абстрактных систематических дисциплин, которые разрабатываются в меру их прагматической полезности и того значения, которое они могут иметь для построения главной системы. Но никогда свойства, рассматриваемые одной из них без предварительной оценки, не могут быть признанными более или менее важными – будь то признаки анатомические, эмбриологические (вообще морфофизиологические) или чисто физиологические.