Владиславой меня назвали родители. Папа хотел Владу, мама мечтала о Славе. И как итог — я носительница двойного имени.
И если на родителей я никогда не обижалась, то от посторонних всегда хотелось уважительного обращения — Владислава.
И пока только Ржевскому удалось угадать мое желание.
***
И только я решаю сказать маме, что у меня все отлично, как что-то крякает и сильно шумит в трубке.
Затем звучит другой голос:
— Владусенька, это тетя Лида.
И сердце сразу делает кульбит. Потому что мамина подруга позволяет себе подобные вольности в самых исключительных случаях.
— Что случилось? — проговариваю сдавленно, совершенно позабыв, что веко продолжает пульсировать и дергать.
— Владусенька, мама в больнице. Ей сделали операцию. У нее был инсульт.
Как я еще сижу на месте и не грохнулась в обморок, не понимаю. Потому что слишком много для меня одной столько событий.
— Я приеду. Первым поездом, — и уже собираюсь отключиться, как тетя Лида продолжает:
— Беда миновала, сейчас маме нужен покой, и тебя сюда не пустят… Ей еще несколько дней придется побыть в реанимации.
— А вы тогда как? — нахожусь в полном недоумении от происходящего, а главное — от поведения мамы.
— Я-то что, мне можно. Не имей сто рублей, Владусенька.
— Тетя Лида, а как же мне помочь? — теряюсь в догадках, как сейчас лучше всего действовать.
— Ну мать у тебя еще та партизанка, — говорит суровую правду тетя Лида.
Все так. Мама никогда и ни за что не признается, если ей плохо, если с ней уже произошла целая катастрофа, она будет продолжать делать вид, что все отлично и безоблачно. — Я ей сразу предложила тебе признаться, но потом пожалела. А сейчас уже можно.
— Так что за операция?
— Ей вставили стент.
— Оу, — шепчу в трубку, не находя происходящему слов.
— По экстренной помощи врачи сделали это бесплатно, но…
— Но? Не томите, тетя Лида! — пытаюсь как-то воздействовать на подругу матери, чтобы она не смела по ее подобию меня ограждать от трудностей и проблем.
— Нужна вторая операция, и это либо по квоте, либо уже за деньги. Но ты сама прекрасно понимаешь, пока дождешься ту квоту, сто раз коньки отбросишь.
— Я понимаю, сколько?
— Двести тысяч плюс реабилитация, — бросает страшную правду тетя Лида.
У меня есть немного золотых украшений и подарок Ржевского. Если все это снести в ломбард, возможно, мне удастся собрать часть от необходимой суммы…