***
Меня мало заботит, что его кроет от моего поведения. Речь же идет о спасении ребенка. Поэтому я не останавливаюсь. Темнота меня делает смелее и раскованнее.
— Если вам так мучительно больно видеть это, отвернитесь или зажмурьтесь.
Он так и делает. Разворачивается спиной и начинает покачивать ребенка.
Когда дело сделано, я завершаю свою задумку. Подхожу к незнакомцу, стучу подушечками пальцев по его широченной спине.
— Еще минута, — высовываю кончик языка, когда старательно пропускаю лямки бюстье в узел. — Готово! Теперь вы можете прыгать, а я вам аккуратно его спущу.
Мой фантастический замысел удается.
Мужчина осторожно принимает малыша в импровизированном гамаке из моего свитера и бюстье.
— Ну, а теперь ваша очередь, — он командует, и я все же считаю, что ум не его главное качество.
— Теперь вы быстро идете с ребенком домой. Кладете его в кроватку и возвращаетесь ко мне с вещами. А дальше уже как-нибудь сами.
Да. Вот так. Идеально.
Он послушно кивает. Я остаюсь в лифте одна. Мне, конечно, очень холодно. Приходится скрестить руки на груди, чтобы хоть как-то согреться.
Незнакомец радует своей дисциплинированностью — не проходит и пяти минут, как он уже стоит рядом.
— Вещи не долетят. Слишком легкие. Вам придется прыгать.
И я, не раздумывая, делаю это.
Мужчина очень легко меня ловит. У него красивые и сильные руки. Я даже успеваю заметить пару венок, бегущих к пальцам из-под рукава футболки, которая плотно обтягивает его бицепс.
— Я — Макс, — называет свое имя мужчина, и я вижу, как его зрачок увеличивается, затапливая радужку пленительных синих глаз.
Его большая ладонь удерживают мою спину справа. В другой руке у него мой свитер. От таких жарких прикосновений по коже разливается беспощадный жар. А тело начинает вновь бить мелкая дрожь.
— Владислава, — тихо роняю, потому что немного теряю реальность.
— И как лучше?
— Что?
— Влада или Слава?
— Кому как нравится…
— А тебе лично? — он проговаривает это настолько проникновенно своим брутально-бархатистым баритоном, что я стою обалдевшая еще какое-то время.
— Владислава, — выдаю быстро, а затем вспоминаю, что у него же дома ребенок, один. — Спасибо, что нас спасли, Макс. А теперь, если позволите, я бы оделась, не лето.
И когда я отстраняюсь от мужчины и забираю свои вещи, откуда-то сбоку раздаются аплодисменты.