Не следовало также сбрасывать со счетов и возможность некой очень хитрой, сложной и многоходовой комбинации планетарных противников Империи. Теоретически по отдельности все звенья цепи можно было объяснить какими-то целенаправленными действиями и применением новейших технических средств. Но никакие «кунштюки» не могли объяснить главного – масштаба событий и полного отсутствия каких-либо знаков и предупреждений.
Тайна, Magna Misteria.
Впрочем, все сходились в едином мнении – если кто-то и может приоткрыть завесу тайны, то это англичане. Данные разведки, радиоперехват, внешние наблюдения – все источники информации, все «глаза и уши» Империи рисовали картину глобального, всеобъемлющего исхода британских вооруженных сил, стягивавшихся со всего мира в одну точку – к метрополии. Исход этот совпадал с появлением «зоны тигра», как ее уже стихийно назвали в штабах, и в случайное совпадение, разумеется, никто не верил.
Константин не зря назначил совещание на восемь часов утра. Первым его порывом было собрать всех «государевых людей» ни свет ни заря, но он специально выделил время на предварительную беседу с британским послом.
Сложный дипломатический этикет и в документальной части, и в неписаных, но не менее строгих положениях не запрещал прямо ранние утренние беседы, но и не одобрял их. Предполагалось, что такого рода вопросы слишком ответственны, слишком многозначны, поэтому не терпят суеты и спешки. Обсуждать их должно только после тщательной подготовки, с перерывами на осмысление и консультации, и уж конечно не спозаранку.
Принимая это решение накануне, Константин колебался, наверное, с четверть часа, а может и чуть дольше – огромный срок для самодержца, чье время бесценно. И все же поздним вечером он снял телефонную трубку и передал секретариату указание уведомить британское посольство о желательности лицезрения сэра Кристофера Уильяма Бейтмана, полномочного представителя Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии в Российской империи и прилегающих, а равно союзных землях. Шестого августа, в семь часов утра.
Формально сэр Кристофер вполне мог проигнорировать такого рода приглашение, «желание лицезрения» было устаревшей формой протокола, которая стояла несколько ниже «аудиенции по уведомлению». Но британский дипломат уведомил о своей готовности оказать достодолжное почтение сиятельному монарху и уважить его потребность в беседе, каковых бы вопросов она ни коснулась.