Этот дирижабль не имел даже собственного названия, лишь бортовой номер, и подвергся минимальным переделкам. Вероятно, владелец линии рискнул поставить на рейс только-только выкупленную машину, рассчитывая неплохо заработать на внеплановом рейсе и таких же, как Таланов, бизнесменах, рвущихся в Исландию. Не напрасно рассчитывал, прямо скажем: если обычно подобный перелет обходился примерно в сотню марок, то теперь Таланов заплатил почти тысячу.
У двери капитанской рубки стоял матрос, невооруженный, но с очень решительным видом. Когда Савелий появился из-за угла, он приосанился и стал еще решительнее, наглядно показывая, что не пустит и пресечет. Впрочем, не на того напал, Таланов-старший командовал людьми сорок лет и прекрасно умел «включать начальника». И, что было самым существенным, корабль принадлежал норвежской компании, а норвежский Таланов знал прекрасно. Как и любой человек, занимавшийся рыболовством в «русском море».
– Матрос! – низким голосом прорычал он, подойдя вплотную к охраннику, приподнявшись на носках и угрожающе уставившись ему в переносицу. – Представься! Я – член правления компании, и я тебя уволю к троллям и акулам! С дороги!
И матрос сломался, сразу и бесповоротно.
В рубке Таланов использовал тот же прием, но с меньшей напористостью, разыграв вежливое недоумение делового человека, который очень, ну просто очень сильно спешит и обладает паем в «Воздушных перевозках Бьйорссонов». Пая у него, конечно, не было, но Таланов здраво рассудил, что если все в порядке, его просто выставят, а если не в порядке, то до проверки не дойдет.
Капитан, здоровенный северянин под два метра ростом, в щегольской белой форме, кратко разъяснил, что десять минут назад радар засек пять боевых термопланов английской приписки, полный дивизион многоцелевых тяжелых платформ класса «Пальмерстон». Британцы растянулись широкой цепью по вектору норд-норд-ост с интервалом примерно пятнадцать-двадцать миль. Командующий дивизионом вышел на связь, уточнил класс и цель «пассажира» и потребовал немедленно вернуться обратно, дальше путь закрыт. При сохранении прежнего курса «пассажир» будет сбит.
– Я знаю этого человека, – с истинно нордической краткостью пояснял капитан Таланову, – совместная учеба. Мало говорит, много делает, напрасно не предупреждает.