– Ах ты, мерзавец! – взвивается старушка.
– Тссс! – говорю я. – Тише, мать. Мы с тобой в таком возрасте, когда ИСТИНЕ нужно внимать смиренно и благоговейно, в каком бы парадоксальном контексте она ни была нам явлена.
– Чо?! – удивляется юноша.
– Чо?! – вторит старушка.
– Ничьи уста, – поясняю я, – неспособны осквернить истину, в то время как истина способна облагородить самые неожиданные уста! – продолжаю, подтягивая с себе сумку с учебниками, компьютером и аспирантскими тестами.
– Это вы про чо щас вообще?! – приподнимается юноша.
– Это я про то, что вы совершенно случайно изрекли абсолютную истину. Мне неймется. А вам ймется. Ничего умнее я не слышала за последнее время, как бы неожиданно ни прозвучало вышесказанное в данных обсто…
– Это чегой-то?! – продолжает восставать юноша.
– Цыц, мартышка патлатая! – неожиданно вступает мужчина из-за моего плеча.
– Вы это мне?
– Я это ему.
Станция «Арбатская».
Вагон уносит от меня участников дискуссии, я бреду по Моховой мимо старушек с портретами Сталина, пытающихся найти дорогу на Красную площадь.
Вдоль старушек чешет на занятия журфак.
– Деточка, как пройти к Вечному Огню?
– Это в ад, что ли? – через плечо бросает деточка, оттянув наушник ай-пода.
– Какой ад?! Ах ты, паразит…
– Вон туда вам, милые. – говорю я – Там все. И огонь, и могилки…
Старушки, благодарно кивая, семенят в сторону Исторического музея.
* * *
– Что это у вас такое настроение хорошее? – спрашивает охранник на входе.
– У нас с вами прекрасная работа, – отвечаю я. – Всегда с молодежью!
– Здрасти, Татьянавиктна, – слышу из-за спины. – Вы меня помните? Моя фамилия – Тумбочкин. Вениамин Тумбочкин. Помните, вы обещали мне в следующем семестре башку отвинтить?
– Да неужто? Что же вы, Тумбочкин, сделали для того, чтобы я вам дала такое страшное обещание?!
– Я у Розалии Моисеевны ни одного занятия не посетил, и вы мне когда трояк за экзамен ставили, то обещали башку отвинтить, если я еще хоть раз прогуляю.
– Ну и?
– Я прогулял! Я у Розалии Моисеевны опять ни одного занятия не посетил, а она меня к тесту не допустила и сказала, что зачет не поставит!
– Ааа, как же, вспомнила! Тумбочкин. Вы честный человек, Тумбочкин! Другой бы от меня прятался, а вы сами пришли! Иван Иваныч, держите его покрепче!
– Этого? – радуется охранник. – Да как нечего делать!