Генерал повел своими редкими седыми бровями.
– Что вы этим хотите сказать?
– Ничего.
Слегка нахмурившись, старик некоторое время в упор смотрел на меня, а затем сказал:
– Возьмите конверт и ознакомьтесь с его содержимым. И про бренди не забывайте.
Привстав, я взял конверт, опять сел, в очередной раз вытер потные ладони и стал его рассматривать. Письмо адресовано генералу Гаю Стернвуду: 3765, Алта-Бриа-Креснт, Уэст-Голливуд, Калифорния. Адрес написан чернилами, от руки, наклонными печатными буквами – такой почерк бывает у инженеров. Конверт вскрыт. В нем коричневая визитная карточка и три листа плотной белой бумаги. На карточке из тонкого коричневого картона золотыми буквами выбито: «Мистер Артур Гвинн Гейгер». Адреса нет. А в нижнем левом углу очень мелкими буквами значится: «Редкие книги и подарочные издания». Я перевернул карточку и прочел следующее:
Уважаемый сэр!
Несмотря на то что взыскать по закону за неуплаченные карточные долги возможным не представляется, я полагаю все же, что Вы захотите их оплатить.
С уважением, А. Г. Гейгер
Листы плотной белой бумаги оказались долговыми расписками, заполненными от руки и датированными началом прошлого месяца:
По предъявлении обязуюсь выплатить (или перевести) 1000 (одну тысячу) долларов Артуру Гвинну Гейгеру без процентов.
Кармен Стернвуд
Почерк размашистый, с завитушками и кружочками вместо точек. Я налил себе еще бренди и отложил конверт в сторону.
– Что скажете? – спросил генерал.
– Пока ничего. Кто такой Артур Гвинн Гейгер?
– Понятия не имею.
– А что говорит Кармен?
– Я ее не спрашивал. И не буду. От нее толку мало – засунет в рот палец и сосет себе его с умильным видом.
– Я встретил ее в гостиной. Она действительно сосала большой палец, а потом попыталась усесться мне на колени.
Ни один мускул не дрогнул на лице генерала. Он застыл в своем кресле, мирно сложив руки на коленях и тихонько дрожа от озноба, тогда как я начинал дымиться от жары.
– Вы позволите задать вам несколько нескромных вопросов, генерал? – спросил я.
– А я от вас скромных вопросов и не жду, мистер Марлоу.
– Ваши дочери между собой ладят?
– Я бы этого не сказал. У каждой своя жизнь, и по наклонной плоскости они скатываются каждая по-своему. Вивьен – избалованная, требовательная, неглупая и совершенно безжалостная. Кармен же – из тех тихих девочек, что больше всего на свете любят отрывать мухам крылышки. Духовная жизнь, мораль для них обеих пустой звук. Впрочем, и для меня тоже. Чем-чем, а нравственностью Стернвуды никогда не отличались. Еще вопросы есть?