– А что думать? Судя по фальшивой красноармейской книжке, это те, о ком предупреждала госбезопасность. Значит, базы постоянной у них в Москве нет. – Данилов скинул шинель, достал платок, вытер руки. – Нет у них базы!
– Ну и что?
– А то, что он с этой раной к врачу придет.
– Так! – сказал начальник. – Немедленно распорядись, чтобы передали во все аптеки, поликлиники, медпункты, больницы, госпитали, практикующих частников пусть участковые предупредят: если кто обратится с похожим ранением – звонить нам.
20 октября 16.00. Арбат, угол Мерзляковского переулка. Аптека
День был сухой и солнечный. Свет с улицы, пробиваясь сквозь крест-накрест заклеенное стекло, падал на белый кафель пола замысловатой решеткой. Посетителей почти не было. Только у рецептурного отдела стояли две старушки из соседнего, Мерзляковского переулка.
Старший провизор Мария Никитична вышла из подсобки, осмотрела торговый зал, вздохнула и снова скрылась за белоснежной дверью, на которой синела медицинская эмблема.
После перерыва ожил репродуктор. Сначала из черного круга послышалось шипение, потом бодрый голос диктора заполнил аптеку: «Московское время шестнадцать часов. Начинаем наши передачи. Слушайте последние известия. Тыл фронту…»
Взвизгнула пружина входной двери – и в аптеку вошел высокий военный, в фуражке с черным околышем, кожаной куртке, с танкистскими эмблемами. Шея его была обмотана грязноватым бинтом. Повязка была сделана неумело, наскоро и мешала танкисту повернуть голову. Все это сразу же отметила продавщица Алла Романова.
«Наверное, фронтовик», – подумала она.
– Девушка, милая, – танкист улыбнулся, – у вас бинтика не найдется?
– Конечно, конечно, найдется и бинт, и йод. А что у вас?
– Да осколком зацепило во время артобстрела. Ехал в Москву с фронта – и зацепило. – Танкист еще раз улыбнулся. Улыбка на его сером, видимо, от потери крови и боли лице была словно приклеена. Улыбались только губы, а глаза, словно выцветшие от боли, оставались пустыми и неподвижными.
– Вас надо перевязать, – решительно сказала Алла, вспоминая, чему ее учили на курсах медсестер, и сама испугавшись своей решительности. – Куда вы ранены?
– Шея задета.
– Проходите! – Алла показала рукой на дверь и вдруг вспомнила утренний звонок из милиции: «Господи, они же предупреждали о человеке с касательным ранением шеи. Господи, что же делать?»