– Извините, Семён Олегович, ― тут же произнёс Борис с видом, будто только что вошёл в кабинет. ― Кажется, я забыл у Вас свой студенческий.
Тронин без тени смущения обернулся к нему и как-то плотоядно улыбнулся. Это слегка покоробило парня, но вида он не показал. Проректор же мельком оглядел заваленный бумагами стол, нашёл возле подставки для ручек синюю корочку и протянул её нерадивому студенту.
– Не желаете ли кофею, Степан Игоревич? ― предложил он будничным голосом следователю.
– Думаю, пока принесут личные дела, пройдёт немало времени, ― укоризненно подметил Тронин и вновь странно посмотрел на Падерина.
– Личные дела? ― как бы не понимая, о чём идёт речь, уточнил парень. ― Может, я смогу чем-нибудь помочь?
Мужчины переглянулись. Тронин демонстративно поглядел на свои часы и вздохнул, словно подчёркивая, что и так уже засиделся тут. Семён Олегович фальшиво улыбнулся и поиграл пальцами.
– Очень даже сможешь, ― сказал он с весьма коварным лицом. – Учитывая твою репутацию.
В любой другой ситуации Боря непременно ответил бы на такое несправедливое замечание. Но жажда узнать имена тех, кого нашли в пригородном болоте, одолела все его жизненные принципы.
– Думаю, мне нужно сбегать в студенческий отдел? ― предположил парень с невинным видом.
– Правильно. Скажи, что от меня, возьмёшь две папки и мигом сюда. Понял?
Пока Падерин добрался до коридора, Лера успела позвонить раз пять, не меньше. Но брать трубку парень не торопился: пусть ещё подождёт. Студенческий отдел, в который адресовал его Семён Олегович, находился в другой стороне коридора, так что столкнуться с Мининой ему не грозило.
– Он ещё почтового голубя прислал бы за личными делами, ― раздражённо сказала тучная тётка, встретив Бориса в просторной светлой комнате, где хранились сведения обо всех студентах университета.
– Это срочное дело, ― пояснил Падерин. ― У них там следователь из прокуратуры пришёл.
– И что, я теперь визжать от восторга должна? ― усмехнулась женщина и указала на папки, лежащие на стуле в углу комнаты. ― Вон, бери.
Личные дела оказались весьма тоненькими. Только одна из папок выделялась на фоне остальных. Её-то первую Борис и развернул, едва оказавшись в коридоре. Содержимое было посвящено некоему Геннадию Силантьеву. Единственное, что Падерин понял из бумаг, – Гена был участником университетской команды КВН. Это и объясняло размеры его досье. К тому же основную часть составляли подшитые грамоты за призовые места в разных юмористических турнирах. Детально прочитать всё Борис не мог себе позволить. Если не поторопиться, Семён Олегович заподозрит неладное. А получить очередное дисциплинарное взыскание парню не хотелось.