– Говорит, что приехала, мол, одна на поезде в Москву и заблудилась…
– А откуда она?
– Говорит, что из Забайкалья.
– Из Забайкалья, говоришь? Пожалуй, надо познакомиться.
Взял девочку за руку.
– Здравствуй! Как тебя звать?
Девочка перестала всхлипывать, вытерла ладонью слезы.
– Здравствуйте, дедушка. Таня я.
– А сколько тебе, Таня, лет?
– Мне, дедушка, уже восемь лет, я перешла в третий класс.
Хрущев улыбнулся.
– А меня узнаешь?
Она сделала удивленные глаза и рассмеялась:
– Чудной вы, дедушка! Если сами себя не знаете, то откуда я должна вас знать?
Он смутился.
– Я Никита Сергеевич Хрущев, – шляпу снял, стал платком пот вытирать. – Слышала про меня?
Она отдернула руку, отошла на шаг.
– Вы это, дедушка, всерьез, что ли?
Стала пятиться, взмахнула руками:
– Ой, мамочка! И правда! Как же я вас сразу не узнала? Слышала, как же…
У нее покраснело лицо.
– А родители – то у тебя есть?
– Как же, есть: папка машинистом в депо работает, а мамка домовничает.
– Это правда, Таня, что ты из Забайкалья одна добиралась до Москвы?
– Ага. Одна.
– Поди, без билета?
– Без билета ехала. Не верите? Чистая правда.
– Выходит, что зайцем?
– Выходит так, – смутилась Таня. – Живем рядом со станцией. Я незаметно прошмыгнула мимо проводницы и забралась на верхнюю полку. Москву захотелось посмотреть. Представляете, какая я смелая?
– Это не смелость, Таня. Родители, поди, сейчас убиваются, ищут тебя. Как же можно без спроса?
– Вот так и добиралась. Вагон – то общий, народу – битком всю дорогу. Мир не без добрых людей – меня весь вагон кормил.
Она подошла поближе.
– Мне повезло – тетенька-проводница попалась очень добрая, всем говорила что я ее дочка.
– Проводница должна была известить милицию. – вмешался в разговор дежурный офицер.
– А я сказала ей, что меня мама на вокзале в Москве будет встречать.
Никита Сергеевич укоризненно покачал головой:
– Все равно, нехорошо старших обманывать. В такую даль в одном платьице, без денег?
– Почему без денег? А я копилку свою раскурочила – мою кошку.
– Как это – раскурочила? – удивился Никита Сергеевич.
– Очень просто. Три года копила, а когда денежную реформу объявили в прошлом году, то разбила копилку… Там медных монет – аж на двадцать четыре фантика…
– Это каких еще фантиков?
– Это дедушка так новые рубли называет, а старые – портянками…
Дежурный офицер, с трудом сдерживая смех, отвернулся.