[10]
Я очнулся под мостом. Уже светало. Голова раскалывалась на части, больно было шевелиться. Еле-еле добрёл до машины. Посмотрел на своё отражение в стекле. Молодой, седых волос нет, руки-ноги руки целы. Только во взгляде что-то изменилось. Или кажется?
Воспоминания накрыли меня волной. Я будто попал в водоворот: меня мутило, тело как тряпочное, я задыхался, заново переживая свой сон. Я физически испытывал боль в сердце: от проткнувшей его стрелы, от осознания мук, испытанных многажды разрушенным и сожжённым, но всякий раз восстававшим из пепла городом.
Немного отдышавшись, я расстегнул куртку, задрал футболку и на груди увидел уродливый след от убившей меня стрелы. Поднял рукав – ещё один шрам чуть повыше запястья. Я уже знал, что увижу на своей шее. Я посмотрел на домик, который ещё вчера (вчера ли?) пытался поджечь. Он будет стоять здесь столько, сколько нужно.
– Он будет стоять столько, сколько нужно, – сказал я вслух самому себе и своему дяде-бизнесмену. В поисках ключей сунул руки в карманы. В правом нащупал странный упругий свиток. Кусок березовой коры с нацарапанным:
«тыхарошийзахадиначай
якудиярапраганюдамавой».
Сузь даль.
Андрей Сулейков
«Не раздобыть надёжной славы, покуда кровь не пролилась».
Булат Окуджава
[1]
Понедельник, утро, пробки, чуть не опоздал. Сам слежу за дисциплиной, должен пример подавать. Натыкаясь на столы, пробираюсь на кухню. А там очередь из таких же, как я, кофеманов, столпилась у кофемашины, жмёт на рычаги. Воды нет, зёрен нет – ни тебе кофе, ни тебе булочек с корицей.
– Лёха, какого чёрта, утро же, – думаю про себя. Разминаю пальцами лицо, на щеках остаются красные пятна. Лёха – начальник административно-хозяйственного отдела – должен следить за кофемашиной!
В офисе аромат кофе обычно распространяется с самого утра, но не сегодня. Без кофе сердце не стучит и душа не поёт. Без кофе нет работы и отдыха тоже нет.
Набираю Лёхин номер один раз, второй, третий, он сбрасывает звонки. Скребу ногтями трёхдневную щетину, оставляя на щеках кроме пятен ещё и полосы. Кофеманы отходят, прячут глаза. Наверное, перешёптываются, мол, шефу кофе не достался, а ночка тёмная была.
Лёха!
Не берёт.
Пойду перекурю.
Выхожу. А там – здрасьте, пожалуйста, вот он Лёха! Любезничает с Лерой из пиара, гляди ты! Иду к ним, впечатывая в асфальт каждый шаг.