– Явился? Ну, рассказывай, где был?
Она сидела у летнего стола в темноте на своем алюминиевом раскладном стуле, сложив на груди полные руки.
– На арыке с пацанами, – отвечает Гек.
– А ещё где? И не ври мне!
– Да с пацанами я был.
– А ты знаешь, что Махмуд приходил?
– Ну а я здесь причём? Приходил и приходил. А то он раньше у нас не бывал, – бессмысленно тянет время Гек.
– Так Махмуд говорит, что ты со своей оравой ему дом разнесли.
– Я не разносил.
– А почему он ко мне пришел?
– Делать ему нечего, вот и ходит.
– Ты думаешь, если вы никого не видели, так и вас никто не видел? Ошибаешься! Уже вся улица знает о вашем подвиге.
В это время из угла общего двора, где жила семья Вовки, раздались крики. Это пороли Вовку.
– Значит так, – вернула его к теме бабушка, – неделю от ворот ни на шаг. Никаких кино-мино, мороженое-пироженое, я Махмуду на ремонт крыши отдала 10 рублей. Понял? И не дай Бог, я не увижу тебя возле ворот. Будешь сидеть дома все лето.
Гек кивнул в знак согласия и двинулся в направлении свой комнаты.
– Слушай дальше! – строго продолжила она. – Каждый день во всём доме будешь протирать пол, мыть посуду, и чтобы в вёдрах всегда была вода. Ишь ты, вообще перестал что-нибудь делать по дому! Тебе список литературы на лето давали в школе?
– Давали… У нас дома нет этих книг.
– Завтра в восемь утра я иду на работу, а ты в школу, в библиотеку. И не вздумай возвращаться без книг. Я тебе покажу, как по крышам мота возвращаться без книг. Каждый день будешь рассказывать, что прочитал. Пей чай, умывайся и спать!
Гек понял, что разговор окончен. Как только бабушка ушла в дом, он облегчённо вздохнул и подумал про себя:
– Фиг с ним с мытьём посуды и полов, с этими ведрами, даже неделю у ворот, но читать эту тягомотину типа «Мёртвых душ» – вот это атас! Делать нечего, придётся смириться. Всё равно, ещё легко отделался, – размышлял он, – а Вовке, похоже, влетело по полной, вон как орал. Интересно, а что с остальными?.. – хватался Гек за мысль, уже засыпая.
Бабушка разбудила его, как и обещала, в семь часов. В тот момент ему казалось, что фашисты и то нежнее обращались с детьми. Побудка была донельзя простая – сдёргивание одеяла! Выражать неудовольствие таким способом побудки было бы огромной неосторожностью.
Он встал, при этом, стараясь всем видом показать полное безразличие к такому обращению. Не спеша прошёл в туалет, который находился в другом конце двора. Поплескался под умывальником, висевшем в углу возле уличного стола. Хлебнул чаю и отправился в школу.