– Я спокойно занимался лекарским делом у себя в
Санкт-Петербурге. Потом вы не запатентовали свои первые
изобретения. Как только я узнал об этом, сразу же понял – вот! Вот
– человек, на которого я должен равняться. Признаться, мне было
жутко скучно. Но вся эта «игра» с нашей конкуренцией сильно меня
завлекла. Я сам от себя не ожидал, что способен на такие свершения.
Мы с вами за какие-то два месяца уже перевернули весь лекарский
мир. Вернее, начали его переворачивать… Простите мою
многословность. Я лишь хотел сказать, что приехал сюда, потому что
восхищался вами.
До чего же иронично вышло… А ведь я сам восхищался Сеченовым,
как исторической фигурой. И поэтому я подсознательно верил, что он
не станет вставлять мне палки в колёса. Может, он и не является
точной копией великого врача из моего мира, но всё же честь ему не
чужда.
– Что ж, Иван, – произнёс я. – Не станете возражать, если мы
перейдём на «ты», раз уже у нас завязался столько откровенный
разговор?
– Не против, Алексей, – помотал головой он. – Так будет
удобнее.
– Полагаю, раз уж все карты раскрыты, не имеет смысла скрывать
друг от друга и самую главную тайну? – произнёс я.
– Это ты о чём? – не понял Сеченов. Или притворился, что не
понял.
– Я знаю, что ты тоже дал клятву лекаря. И я знаю, кто из троицы
богов тебя избрал, – прямо сказал я. – Подалирий. Я ведь прав?
Сеченов побледнел.
– Откуда… Как ты узнал? И что значит – «тоже» дал клятву лекаря?
У тебя имеется трактат Асклепия? Такой же, как у меня? – принялся
тараторить Сеченов.
Та-а-ак. А он, оказывается, обо мне ничего не знал. Ну да ладно,
если я хочу осуществить созревший в моей голове план, мне в любом
случае придётся признаться ему. Так что я всё сделал правильно.
Интересно только, почему ему ничего обо мне не известно? Неужто
Подалирий ему ничего не рассказал? Мне-то Гигея всё про всех
растрепала!
– Что ж, очевидно, я тебе сейчас раскрыл глаза, – усмехнулся я.
– Так значит, Подалирий тебе вообще ничего не сообщал?
– Да он общается со мной не языком, а… Какими-то видениями! –
воскликнул Сеченов. – Я и думать не мог, что где-то рядом со мной
есть ещё один такой же лекарь!
Либо Подалирий ленится, либо Гигея слишком часто лезет в мои
дела. Одно из двух.
– До чего же ты удивишься, если я скажу, что этот Павлов – такой
же, как и мы, – сказал я. – Его покровителем является Махаон –
последний из троицы богов.