Вот на этом рояле и музицировала Лизавета, а ныне следя за нотными знаками, разучивала пьесу. А было время, когда Лизавета играла музыку на клавикорде, значительно уступающем по окраске, по тональности. При каждом удобном случае она снимала с этажерки из красного дерева листы с нотами пьесы, лежащих поверх других листов, испещрённых мазурками, вальсами и других музыкальных произведений. Да только все эти вещи она знала наизусть или, выразиться точнее, перед её глазами кто-то невидимый держал эти листы, пока она играла.
Её тонкие и длинные пальцы порхали над клавишами словно бабочки над цветком в летний полдень. Апраксин, хоть и имел такие же тонкие пальцы, но музицировать у него не получалось при всём желании и приложенном усердии.
Вечерами, когда приходил Зиневич, Апраксин после недолгих обсуждений в кабинете, просил Лизавету сыграть для них что-нибудь не притязательное, не требующее присутствия вдохновения. «Не всем, похоже, дано умение так блистательно играть», – сокрушался в такие моменты Апраксин, в чём всецело соглашался Зиневич, большой поклонник игры Лизаветы.
Она же, в свою очередь, едва коснётся кончиками пальцев клавиш, забывает обо всём на свете, отдаваясь царству мелодии. В атмосфере благоденствия, когда нет надобности заботиться о чём-либо, если одни предавались пустому времяпрепровождению, другие стремились к совершенству. И таким образом, Лизавета в скором времени разучила пьесу и играла с чистого листа.
В одно из посещений Зиневича, Апраксин попросил Лизавету сыграть для гостя пьесу. Превозмогая свою антипатию к Савве Игнатьичу, она присела за рояль. Не Александр ли учил её, что в этом обществе чаще принято изображать хорошую мину при плохой игре, не демонстрируя истинного лица?
Пальцы легко и непринуждённо коснулись клавиш, заставив зазвучать инструмент, что высился в центре залы чёрной громадиной. И уже не обращая внимания на присутствие Зиневича, она предалась игре. Вначале музыка звучала тихо, словно пробуждающаяся после зимнего сна природа, когда снег становится темнее, а небо напротив день ото дня всё светлее и с каждым прожитым днём становясь длиннее. Вот уже с крыш зазвенела капель и побежали ручьи, своим журчанием подгоняя весну. На некоторое время игра приняла ровное звучание и пальцы Лизаветы лениво перебирали клавиши, чтобы спустя минуту вновь обрести ускорение.