А впрочем, моя невезучесть – это неважно. Сейчас главное – Дима. Таким счастливым я не видела его ни разу.
– Это потрясающе! – снова взвизгнула я, сжимая его в объятиях. – Когда свадьба? А меня позовешь? А кольца ты уже присмотрел?
– Не все сразу, – засмеялся Дима.
Я смотрела на него и не могла узнать – теплые, орехового цвета глаза сияли, на губах – счастливая улыбка. Казалось, что еще чуть-чуть – и друг просто взлетит от любви.
– Мы подадим заявление через три месяца, ты ведь знаешь, Поле еще нет восемнадцати. Ты будешь моей свидетельницей – это даже не обсуждается, кольца я найду, но есть одна проблема…
– В чем дело? – насторожилась я. Улыбка Пуха слегка померкла.
– Родители Поли против того, чтобы она встречалась со мной, ты же знаешь, как они ко мне относятся.
– Как это? – растерялась я. – У вас же вроде неплохие отношения…
Дима вздохнул:
– Да понимаешь, я тут недавно оплошал, и они велели мне убираться, ну и, естественно, к Поле даже не приближаться. А Поля не хочет их огорчать, поэтому мы сделали вид, что расстались.
Я слегка растерялась.
– Странно…
– Ничего странного. Они не хотят, чтобы она со мной встречалась, поэтому мы решили притупить их бдительность. Они решат, что между нами все кончено, и перестанут ее контролировать. Мы тихонько подадим заявление, затем бухнемся старикам в ноги и покаемся. Они прослезятся, благословят нас, и мы будем жить долго и счастливо!..
Дима мечтательно зажмурился, явно представляя, как противные Разумовские пускают слезу.
Я удовлетворенно кивнула – похоже, Титов спятил. Я, конечно, знала, что любовь меняет людей, но до такой степени…
– Твой отец знает? – осторожно спросила я, сомневаясь, что Дима собирается посвящать отца в свои планы.
Титов ожидаемо поморщился.
– Сомневаюсь, что ему это интересно.
Я вздохнула и попыталась еще раз:
– А на что вы собираетесь жить после свадьбы?
– Устроюсь на работу, – беспечно махнул рукой Димка, отправляя в рот тарталетку.
И не приставай с глупостями, ясно читалось в его взгляде.
Не буду, капитулировала я.
– Ладно, я побежал, – вскочил со стула Титов. – Загляну завтра. Пока.
Я привычно поцеловала Димку на прощание и налила себе чай.
Сентябрь еще не вступил в свои права, поэтому на улице ярко светило солнце и слышались веселые детские голоса, перемежаемые редкими окриками матерей и лаем собак.