– Я помогу тебе даром, человек. Мне это будет несложно.
– Зачем тебе делать это?
– Ты мне нравишься. К тому же, как дух-хранитель, я привыкла оберегать.
Ирина пыталась сообразить, как бы повежливее отказаться от предложения. Оно, с одной стороны, вызывало у неё горячее любопытство, но с другой не могло не внушать опасений.
Вдруг геяда отступила на несколько шагов и склонила голову в знак почтения и глубокого уважения.
Обернувшись, Ирина увидела за своей спиной Шаха Чада.
Она заколебалась: стоит ли по примеру собеседницы опускать взгляд и склонять голову?
При дневном свете красота Шаха ничуть не проигрывала тому, как он выглядел в вечерних сумерках – тонкое большеглазое лицо не то, чтобы дышало мужественностью, но и женственным определённо не было. А густым ресницам Распорядителя Драконьим Игр могла бы позавидовать самая придирчивая красотка, впрочем, как и его роскошным волнистым волосам.
– Прошу прощения, господин. Я не заметила вас, – тихо сказала Флёр.
– Ты не заметила меня потому, что я сам хотел остаться незамеченным. Так что не стоит извиняться. Рад видеть, что вы подружились. А сейчас, если не затруднит, не могла бы ты оставить нас наедине? – обратился он к геяде.
– Да, мой господин.
Флёр не ушла в привычном для людей понимании. И даже не исчезла в одно мгновение. Не рассеялась дымкой, а словно бы медленно растаяла, слившись с окружающим пейзажем.
– Окажите честь, прогуляйтесь со мной, – вежливо попросил Ирину Шах и в лучших традициях рыцарства протянул ей руку.
Не оставалось ничего другого, как опереться.
Несколько шагов они сделали в молчании. Ирина первой нарушила его, не уверенная, впрочем, что поступает правильно.
– Мне тоже следует называть вас своим господином?
– Совсем не обязательно, – усмехнулся он.
– Но Флёр обращалась к вам именно так? Если здесь так принято…
– Я вам не господин. Давайте не будем об этом, – мягко, но решительно оборвал он её. – Куда важнее переменчивых правил этикета правила безопасности. Я рад, что вы оказались достаточно осторожны и не приняли предложение геяды.
– Вот как? – огорчилась Ирина. – А она казалась искренней.
– Скорее всего искренней и была, хотя духи-стихийники капризны словно дети. Что касается Флёр, полагаю, сделанное ею предложение не несло в себе ничего дурного. Но на месте геяды мог оказаться кто-то… хм-м! – значительно менее добрый.