Потеряла терпение, развернулась и топнула ногой, глядя на этого наглеца, не желавшего покидать кухню. Мужчина вдруг встал со стула, выпрямляясь во весь рост, и я испуганно сглотнула. Крупный, словно скала, он производил пугающее впечатление. Его плечи развернулись вширь и, казалось, заняли всё пространство немаленькой кухни.
– Марат Ра-рамисови-вич…
Страх так сильно сковал меня, что я стала заикаться, пытаясь выговорить его отчество. Выставила одну ладонь вперед, а второй облокотилась о разгоряченную плиту.
– Ай, – отскочила, дуя на руку и видя там зарождающееся покраснение.
– Осторожнее, краса, – подскочил ко мне и помог промыть ладонь под проточной водой.
Как только острая боль прошла, до меня дошло, что он прижат ко мне чересчур близко. Так плотно, что я ощущала его горячую кожу даже через одежду. Развернулась, пытаясь отодвинуться, но он нависал, держа обе ладони по бокам от меня.
– Я Белль, не Мийя. У вас с памятью проблемы? – наехала, хмуря брови и глядя на его переносицу.
Дядя всегда называл меня ежиком. Такая же ершистая и иглоопасная, особенно когда смущаюсь. Защитная реакция организма, с которой ничего не могу поделать.
– Мийя – это жена Милона, с которым ты меня сравнила. Кстати, у тебя кофе убежало.
– Убежал, – поправила машинально.
Еще и безграмотный. Правильно говорят. Сила есть, ума не надо.
Потянулась указательным пальцем поправить очки, но наткнулась на переносицу. Так разнервничалась, что забыла про линзы, которые ношу вместо уродских окуляров.
Пожалела, что и их надела. С моим зрением в минус три чувствовала бы себя комфортнее, не видя мужчину так четко, как сейчас – гладкая кожа так и манила потрогать ее, убедиться, так ли он хорош на ощупь.
– Кофе убежал, – повторила еще раз, когда он насмешливо изогнул правую бровь.
А потом до меня дошло. Повернула голову и увидела, как по поверхности новой электрической плиты растекается темная жидкость, пачкает дверцы духовки и пятнами капает на пол.
– О черт! – застонала и попыталась оттолкнуть Марата, но его рука будто приросла к краю столешницы. Не отодвинуть.
– Не переживай, краса, я тебе новое кофе сварю.
Он просто надо мной издевается. Питается моими эмоции, словно энергетический вампир.
Поджала губы, чтобы не доставлять ему удовольствие, но молчание давалось мне тяжело. Язык чесался, а в груди пекло, до того сильно хотелось поставить этого грамотея на место.