– Чего молчишь? – переспросила старшая, не сводя сердитых глаз с Маруськи. – Опять полночи блокунялась, гулёна?! Гляди, добегаешься…
Маруська молча шмыгнула мимо сестры на улицу, слегка толкнув Нюрку, так и стоявшую у порога. От нетерпения та даже приплясывала на месте, но в хату не шла. Некогда. Тоже дел дома по горло. Родители хватятся – крику будет! Мать у неё горласта: нечего и спрашивать в кого Нюрка голосом пошла.
Не успела Нюрка и рта раскрыть, как дверь снова скрипнула, пропуская в образовавшуюся щель бедовую Маруськину голову вместе со словами:
– Знаю я про вашу тайну. У Клименчи гости-то. Батька с сыном. Парень видный. Девки прямо с ума посходили, так и шныряют мимо дома. А уж разоделись-то… быдто на Пасху. Али на Троицу…
Маруська хихикнула и скрылась, а Пашка повернулась к подружке:
– Про чтой-то она?
– Ну, пройдоха девка! – всплеснула руками Нюрка, обращаясь к входной двери, за которой скрылась пройдоха Нюрка. – Ну, оторва! Уже унюхала! Уже распознала! И когда только успела?!
– А ты и не знаешь ничего, – упрекнула она подружку, поворачиваясь к ней лицом и загораясь глазами. – Сидишь тут со своими коровами, как затворница. Не чуешь, что за дела в деревне.
– Так мамка -то болеет, – развела руками Прасковья. – Отцу одному не управиться.
– Ой, и мне домой надо, – озаботилась Нюрка. – А новость-то, знаешь, какая?
Она не стала ждать ответа, и так понятно, что ничегошеньки подружка не слышала, а сразу затрещала, как из пулемёта застрочила:
– Клименковых с Раковичей знаешь? Не дедки Кости семья, а дедки Ивана? Так вот. К ним на днях родня пришла-приехала. Двоюродные никак. Батька с сыном. Сына Витькой зовут. В шинели ещё. Кто говорит – с войны пришёл, кто бает – дезертир он, прячется. Баб с ними никого нету. Всего-то их двое. Вся семья. Ничего про себя не говорят, только жить-то тут собираются.
– И что? – устало спросила Пашка, дометая у печки и не проявляя никакого интереса к новеньким, да ещё и из соседней деревни. Дел впереди – не переделать. И что ей до пришельцев?! Своё бы расхлебать.
– Как что?! – воскликнула Нюрка, сверкая глазами и напрочь забывая о том, что торопилась домой. – Видела б ты его! До чего красив парень! Слов нет! Я прямо обомлела вся! А высоченный! Ты и до плеча ему не будешь.
– Да мне -то что до его красоты? – с полным безразличием в голосе пожала плечами Прасковья. – И до его роста? Мне к нему не прислоняться.