«Когда вы приобретаете старый дом, он приобретает над вами власть», – вспомнил Йоаким слова из книги о ремонте деревянных домов. Для него с Катрин это было не совсем так. Они легко расстались с домом в Стокгольме, хотя знали семьи, для которых оставить свой дом было немыслимо.
– Пойдем к маякам? – предложила Катрин.
– Да! – вскричала Ливия. – Да, и точка!
– На камнях легко поскользнуться, – заметил Йоаким.
Ему не хотелось, чтобы Габриэль и Ливия утратили страх перед морем. Ливия плавала плохо, а Габриэль вообще не умел плавать.
Но Катрин с Ливией уже шли по узкой каменной дорожке посреди моря. Йоаким поднял Габриэля на руки и осторожно последовал за ними.
Камни были вовсе не скользкими, наоборот, неровными и шероховатыми. Местами вода размыла бетон, оставив голые камни. Ветер был слабым, но Йоакима это не успокаивало. Зима на Эланде славилась сильными ветрами и большими волнами. Удивительно, как эти маяки вообще устояли.
– Какой они высоты? – спросила Катрин, глядя на башни.
– У меня нет с собой линейки. Ну, может метров двадцать… – предположил Йоаким.
Ливия вскинула голову и посмотрела на маяк.
– Почему он не светит?
– Он загорится, когда стемнеет, – ответила Катрин.
– А второй никогда не горит? – Йоаким кивнул в сторону северной башни.
– Не думаю, – сказала Катрин. – С тех пор как мы приехали, ни разу не видела, чтобы он горел.
На развилке Ливия выбрала западную дорожку, не ту, что вела к «маминому» маяку.
– Ливия, будь осторожна, – предупредил Йоаким, глядя в черную воду.
Глубина не превышала двух метров, но его пугали тени и холод там, внизу. Йоаким хорошо плавал, однако в холодной воде купался неохотно, даже в самые жаркие дни.
Катрин уже взошла на холм и разглядывала окрестности. На севере виднелись безлюдные пляжи и рощи. На юге – луга и вдали несколько рыбацких хижин.
– Нет людей, – заметила она. – Я думала, пара соседей, по крайней мере, у нас будет.
– Их не видно за холмами, – возразил Йоаким и показал рукой в сторону северного пляжа. – Смотрите. Вы это видели?
Там были останки корабля на скалах всего в километре от маяка. Все, что осталось от потерпевшего бедствие судна: несколько выбеленных на солнце досок. Давным-давно корабль разбился о скалы и так и остался там. Его останки напоминали скелет древнего животного с торчащими наружу ребрами.