– Добрый день, – сказал мужчина. – Я Бенгт Нюберг из «Эланд-постен».
Он стоял на крыльце, на шее его висела камера, в руке он держал блокнот. Поколебавшись, Йоаким пожал руку журналисту.
– Я слышал, что кто-то сюда переехал, и зашел, надеясь застать вас дома.
– Я только что приехал, но моя семья живет здесь уже пару месяцев.
– Отчего так?
– Я учитель, – объяснил Йоаким. – Мне нужно было работать.
Репортер кивнул.
– Мы должны об этом написать, понимаете, – сказал он. – Весной мы давали объявление, что хутор продан, и всем теперь любопытно узнать, кто новые владельцы.
– Мы обычная семья, – поспешил ответить Йоаким. – Вот и все, что можно написать.
– А откуда вы приехали?
– Из Стокгольма.
– Как королевская семья, – заметил Нюберг и пристально посмотрел на Йоакима. – Вы тоже, как король, будете жить здесь только летом, когда тепло и хорошо?
– Нет, мы переехали сюда насовсем.
Катрин вышла в прихожую и присоединилась к ним. Бенгт бросил на нее взгляд, Катрин кивнула и пригласила его войти. Журналист неспешно перешагнул через порог.
Они устроились в кухне – комнате, которая была отремонтирована лучше всего. Во время ремонта Катрин и местный мастер обнаружили интересную находку – подпольный тайник, выложенный плиткой. Внутри были серебряная ложка и полусгнившая детская туфелька. Столяр рассказал, что это пожертвование, призванное умилостивить домашних духов, чтобы они дали дому много детей и еды, которой их можно было прокормить.
Йоаким сварил кофе, и все трое уселись за длинным дубовым столом. После того как пришедшие дети устроились у родителей на коленях, Нюберг раскрыл блокнот.
– Как вы решили купить этот дом?
– Ну… Нам нравятся деревянные дома, – ответил Йоаким.
– Мы их просто обожаем, – прибавила Катрин.
– Но это серьезный шаг – купить Олудден и переехать сюда из Стокгольма…
– Ничего особенного, – сказала она. – Мы жили в доме под Стокгольмом, но решили сменить его на дом на Эланде.
– Почему именно Эланд?
Теперь Йоаким решил ответить.
– Семья Катрин жила здесь, – сказал он.
Катрин взглянула на него, и он тут же понял, что жена недовольна. Если кто-то и должен рассказывать о ее происхождении, то только она сама. А она этого не хочет.
– Где именно?
– В разных местах, – ответила Катрин, не глядя на репортера. – Они часто переезжали.
Йоаким мог сказать, что его жена – дочь Мирьи Рамбе и внучка Торун Рамбе, и Нюбергу было бы что написать, – но стал этого делать, потому что Катрин почти не разговаривала с матерью.