«Слава Богу! Наконец-то добрались! Наказ матушки игуменьи я выполнил. Теперь можно и домой возвращаться», – подумал Игнат, и, подождав, пока его пассажирка скроется в повозке, тронул лошадей. Те, словно почуяв конец столь утомительного и долгого путешествия, с удвоенной силой налегли на спеленавшую их упряжь, и весело потащили сани в сторону перелеска. Он скоро закончился, и перед глазами путников открылось большое ровное поле, на котором возвышался огромный земляной холм. За ним, на некотором отдалении, были хорошо видны и соломенные крыши большого села. Обнесенное ветхим деревянным забором, оно имело форму правильного прямоугольника, расположенного меньшей своей стороной с запада на восток, а большей – с юга на север. В свое время этот населенный пункт имел статус городка, но с уходом князей Микулинских в Московское княжество, надобность в защите западных рубежей отпала сама собою и городок, постепенно теряя свое первоначальное назначение, в конце концов превратился в обычное, заурядное село, каких много стоит теперь на этой старой прямоезжей дороге.
Покосившиеся въездные ворота были открыты и, спустя уже несколько минут, разгоряченные кони, миновав Торговую площадь села, остановились перед добротным, рубленым домом, принадлежащим одному из довольно зажиточных сельчан. Как впоследствии узнал Игнат, это был мельник, уже долгое время арендовавший у сына боярина Левашова, небольшое и уже далеко не новое мукомольное строение.
Дверь в помещение оказалась закрытой. Агафья поднялась на крыльцо и постучала. Послышались чьи-то шаги и уже через мгновение, на пороге дома показался молодой мужчина, чем-то похожий на свою гостью.
– Сестра!? – удивленно воскликнул он, глядя на стоящую передним Агафью. – Как ты здесь оказалась?
– Несчастье привело, Трофим. Большое несчастье! Ты не обессудь, что я без приглашения, но мои дела сложились так, что вынуждена была покинуть город Суздаль и вернуться в родное село. Я тебе всё расскажу.
Не наступил ещё и рассвет, как от дома мельника отъехала небольшая повозка. Сидя на облучке, Игнат ещё раз оглядел исчезающее в утренней дымке село и, поторапливая отдохнувших и накормленных лошадей, заспешил в сторону далекого Суздаля. Поручение, данное ему игуменьей, он выполнил полностью и вскоре расскажет в монастыре о том, что мирянка Агафья принята в семью своего брата и теперь можно уже не беспокоиться о её дальнейшей судьбе. Так рассуждал Игнат, все дальше и дальше удаляясь от жилых деревянных строений, именуемых здесь странным названием Шишково. Наконец, повозка пересекла обширное сельское поле и постепенно скрылась в далеком весеннем лесу.