Глянула на себя в зеркало. Мда, лицо всё ещё припухшее и глаза красноватые, но хотя бы веки уже не такие тяжелые, и пятна с лица ушли. Выключила верхний свет, оставив только настольную лампу - не так заметны следы слёз. Набрала отца. Долго-долго держала руку перед собой, чтобы при включении он меня увидел. Рука уже затекла, а соединения всё не было.
Походила из угла в угол. И попробовала ещё раз. Потом ещё. Безрезультатно.
И сообщение висит непрочитанным.
Ещё три-четыре года назад он отвечал быстро, обычно что-то жизнерадостное или просто спокойное. А сейчас? Не дозвониться, не поговорить. И даже сообщения читает через несколько часов, а отвечает вообще через день-два. Некоторые вовсе оставались без ответа. Что же там происходит?
Осматривая результаты своих сборов далеко за полночь, я размышляла о неудачном браке отца, о компании, в которой дела идут неважно, о своих умениях, которые нарабатывала целых четыре года. Я планировала туда вернуться? А тут все обстоятельства за меня! Значит, самое время! Пора уже разобраться, что там происходит.
2. ГЛАВА 2
Даже сквозь сон я прислушивалась – ждала ответа отца. Лара в ответ на сообщение о времени прибытия моего монорельса и номере вагона: «Ребёнок! Встречу на вокзале. Дождись!»
Моя бывшая няня, а теперь – лучшая подруга, со временем дружила очень своеобразно. Когда ей было удобно, она легко опаздывала и не стеснялась в этом признаться, но не терпела, если кто-то оказывался не пунктуальным и опаздывал на встречу с ней. Так что её просьба дождаться была неслучайна.
А вот второго короткого звяканья я так и не услышала. Не только утром, но и во время пути. Немногочисленные соседи по капсуле трансстоличного монорельса разговаривали, читали, во что-то играли, перекусывали, а я всю дорогу прислушивалась и заглядывала в сообщения на комме – всё ждала.
В голове тревожно ворочалось: а что, если он, прочитав моё сообщение, встретит, заберёт, а Лара не найдет меня? Надо ли её предупредить сейчас? Или уже потом?
В какой-то момент, устав от внутренних метаний, решила: если отец ответит на моё сообщение до того, как монорельс пересечёт границу Ратии, я наберу Лару и объясню, что встречать не нужно. А если увижу его на вокзале, уже ему скажу, что пообещала заехать сначала к Ларе. В этом решении, я понимала, говорила моя обида: вот так пренебрегать мной, своей единственной дочерью, когда мне так плохо – это плохо! НО ничего не могла поделать.