Стоило графине переступить порог комнаты, как мы с мамой разом
подобрались. Опасливо переглянулись. К бабушке мы относились
уважительно, но… Всегда есть «но».
— Я слышала, моей дорогой внучке на что-то не хватает денег. Это
так? — Бабушка в присущей ей надменной манере изогнула бровь.
Сказать «да» — значит добавить матери ещё больше головной боли.
Бабушка и так знает, что из одной из самых обеспеченных семей
Кантора мы в одночасье превратились в нищий, всеми забытый род. Она
не раз шпыняла за это мою мать. Вручить ей в руки оружие, которое
даст возможность ещё хоть раз сказать: «Ты теперь даже дочери не
можешь обеспечить нормальное будущее», — все равно что самой
нанести матери очередной удар. И, несмотря на все наши разногласия,
этого я допустить не могла. А потому...
— Все в порядке, бабушка, — манерно ответила я и натянуто
улыбнулась.
— Милая Эрналия. — Она сухо ответила на улыбку и шагнула
навстречу. — Ты не виновата в ошибках своих родителей и всегда
можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку.
Это даже умиляет, какие мы добрые! Я бы даже обрадовалась, если
бы все это было искренне. Если бы это было не игрой в хорошую
бабушку.
— Благодарю, — тем временем ответила я и поймала благодарный
взгляд мамы.
Уныль. Единственное слово, подходящее под описание высшей
академии Кантора, ВАКа. Серые стены, небольшие окна, скучные башни
— не чета прошлой академии, из которой мне пришлось уйти после
третьего семестра. Вот где была настоящая роскошь, на это же здание
без слез не взглянешь. Пусть академия находилась в самом центре
Кантора — втором по величине города королевства, — я бы все равно с
легкостью променяла его на свое старое место обучения в ближайшем
пригороде столицы.
На площади перед входом стоял памятник основателю академии —
Р.К. Неррсу. Начищенный до блеска, важный… У самих ворот меня
встречал охранник. Совсем не начищенный, но не менее важный.
— Эрналия Краун Браунс, — порядком замерзшая, я протянула бумаги
о зачислении.
От резкой остановки в спину тут же врезался мой небольшой, но
вместительный чемодан от «Муи Крутон» — остаток прежней роскоши.
Опомнившись, он выправил свой полет и завис рядом в воздухе,
неспешно шевеля крыльями.
Этой роскоши, кстати, осталось не так уж и много. Мне разрешили
забрать только вещи, обувь, сумки и парочку украшений, подаренных
бабушкой! С небольшими бриллиантовыми гвоздиками в ушах и подвеской
на тонкой цепочке я чувствовала себя почти голой. И это не говоря
уже про утепленное пальто, которое ни в какое сравнение не шло с
соболиными и норковыми шубками.