В отдельной мультифоре собрано досье на подругу клиентки. Фото прилагается, с доски почета будто снятое.
Сквозь пленку рассматриваю. Красивая. Повзрослела. Похорошела. Те же яркие зеленые глаза на пол лица, пушистые ресницы, губки бантиком, волосы с шоколадным отливом. И взгляд дерзкий.
Во мне зудит узнать о личной жизни. Как она жила последние четыре года, как сейчас живет – муж, ребенок, счастлива?
Расстались мы не очень красиво, сам виноват. Поступи я тогда по–другому, как бы сложились наши отношения? А Ксюша – что было бы с ней?
Набираю смс Иванову, чтобы вызвал Шелест. Скидываю время и адрес. Мог бы и сам ей позвонить, но вдруг голос узнает и не поедет. Хотя… вряд ли она меня вспомнит.
Отправив сообщение, переворачиваю досье, читаю следующее.
Исподтишка наблюдаю за дочкой, делая вид, что увлечен документами. Она подчерпывает ложкой фрикадельку и вместо того, чтобы съесть, ловко кидает ее в тарелку Лики. Фрикаделька падает среди овощей, а брызги бульона отскакивают в стороны, в том числе на одежду Лики и экран ее смартфона.
– А–а! – с визгом подскакивает Лика, будто на нее не капли теплого бульона попали, а ведро кипятка на голову вылили. – Дрянная девчонка! Ты что делаешь?
– Лика! – рявкаю на благоверную. Как она смеет оскорблять мою малышку?
Ксюша молчит, насупившись.
– Никита! – Лика в бешенстве и не догоняет мой посыл. – Ты посмотри, что она натворила! Это же «Гучи»!
Взглядом заставляю ее заткнуться, подавляю острое желание срифмовать это ее «Гучи».
– Ксения, – строго обращаюсь к дочери. – Зачем?
– Оно само… – исподлобья смотрит на меня. Нахохлилась воробушком.
– Не делай так больше.
– Никита, – истерит Лика, – это что – все?
– Что именно?
– Твоя дочь!.. Она!... Она…
Чувствую, Лика настроена на серьезный скандал. Что ж, мне тоже есть что ей сказать.
– Ксюш, – мягко обращаюсь к дочери, – если не хочешь кушать, иди к себе?
Дочь кивнув, спрыгивает со стула. Зажав подмышкой любимого зайца, убегает в свою комнату. Прислушиваюсь к топоту. Когда убеждаюсь, что Ксюша далеко, закрываю папку. Отодвинув от себя чашку кофе, складываю руки в замок.
– Итак. Моя дочь… – не мигая, недовольно смотрю на Лику.
– Ты видишь, как она себя ведет? Портит вещи, меня ни во что не ставит! Она же специально это сделала, – Лика потрепала блузку, принюхалась и брезгливо сморщилась.