- Что, прям тут и закрыл? В дедовой хате? Ну ты, косой, даешь!
- Зато не сбегут, - второй, противный голос.
- И чо, долго ждать собираешься?
- А чо мне. Они первые завоют, в глуши, без условий, к которым их богатые жопы привыкли.
- Так а если не заплатят?
- Девку по кругу пустим, мужика в лесу закопаем.
Я прижала ладонь к губам и зажала рот, чтоб с него не сорвался даже вздох.
- Во, видал, - продолжает противный голос, - охрану привез. Захотят окно выбить, как отчаятся, он их быстро догонит. И загрызет. Бойцовый, из ямы, запах крови знает.
Послышался хруст снега, и голоса стали удаляться. Я услышала одинокое “ррр-ав”, от которого все внутри похолодело. С детства боюсь собак.
На ватных ногах вернулась к Давиду. На автомате подкинула полено в печь. Посмотрела на спящего мужчину, и в голове набатом застучало: в лесу закопаем.
Я нечленораздельно замычала и яростно покачала головой. Хрен, не позволю. Не на тех напали. Подавятся.
Давид долго спал, а я впала в состояние робота, на автомате следящего за огнем. Огонь наше единственное спасение, а таящий запас полений удручал.
- Который час? - голос Давида словно прогремел на всю комнату, а я едва со стула не упала.
- У меня нет часов, - ответила апатично, глядя в пламя. - Ночь уже.
- Блядь, уже шесть. А у тебя что с голосом?
- Что у меня с голосом? - поворачиваю голову к нему.
- Не такой резвый, как денем. Кто успел обидеть птичку?
- Ты? - хмыкнула, потерев ладоши.
- Прелесть моя, взял бы тебя на ручки и пожалел, но ты уже давно не малышка с розовыми бантами.
- Сфокусируйся на этом, - вернула ему его же фразу.
Встала на ноги.
- У нас новая охрана. Клыкастая и бойцовская.
- Спецэффекты дорожают. Наши похитители поймали волну. Пидо...
Он делает паузу и рычит, пытаясь встать.
- Я слышала, что будет с нами, если не будет денег.
- Лучше бы твой папаша вышел из загула, - вновь рявкает Давид.
- Я никак не могу на это повлиять, да и никогда не влияла.
Что папа ходок, я знала с детства. Поэтому они с мамой и развелись. Мама второй раз вышла замуж за какого-то итальянца и усвистала заграницу. Выходит на связь иногда. Присылает посылки со шмотками и косметикой раз в пятилетку, видимо. так заглушая свою совесть.
- Давай так, я постараюсь тебя успокоить...
Мужчина медленно поднимается на ноги, я на это смотрю, но знаю, что помогать не стоит.