– Ты мне выкать предлагаешь, после стольких лет тыканья в тебя?
– Себе, – равнодушно произношу я, ничуть не смутившись его очередной подколки. – Я предлагаю это только себе.
– Слава Богу. Слушай, а мне кажется или ты какой-то радостный, несмотря на мордаху?
– Много ли поводов человеку нужно для радости, – пожимаю плечами. – А что вы тут делаете в такой поздний час?
– А ты чего?
– Работаю.
– А я к тебе пришел узнать, чего да как в твоей жизни непростой.
– Петр Васильевич, что у вас случилось?
– Прыщ болючий сел на заднице. Семерку вырвали, имплант будут ставить. Поскользнулся сегодня в ванной, но удержался. А так, в целом, все хорошо.
– Сочувствую, но вы же не за этим сюда пришли.
– Да, – не скрывая радости в голосе, выдает мой некогда начальник. – Мне птичка напела интересную новость. Ты, кстати, эту Марию… свою «дочь приемную» нашел? Ну или как там ее, на которую накакали клопы?
– Нет, не нашел. А что? – за столько лет знакомства с этим человеком я очень хорошо его изучил. И то, что у него сейчас в глазах азарт и неподдельный привычный ему детский интерес – факт.
– Короче, «дочь твоя приемная» вышла замуж.
– Чего?!
– Того. Сегодня. Прям щас, наверное, гуляют. Я не шучу, – вполне серьезным тоном произносит он. Перевожу взгляд на камеру. Это я получается тормоз, а они ее сразу засекли? Ну, окей. Нашли. Но какая на хрен свадьба через несколько дней? Бред какой-то. – Что скажешь? Рад? – перевожу взгляд на Соболева и впервые за столько времени личного знакомство, мне захотелось от души ему вмазать. – Ну так что, рад?
– Рад. Значит нашли, стало быть, она жива. Не это ли самое главное?
– Миш, что ты принимаешь, чтобы оставаться с таким пуленепробиваемым лицом? Продай мне это срочно.
– Вы тогда потеряете свой шарм. Не стоит, Петр Васильевич.
– Слушай, а что надо сделать, чтобы вывести тебя на эмоции трезвого?
– Оторвать мне руку, ногу. Да много чего. Физическую боль никто не отменял.
– Ясно. Но мне бы не хотелось отрывать тебе конечности. Тебе с ними безусловно лучше, – киваю на автомате, уже совершенно не воспринимая его подколы. Все, о чем я думаю, так это о звонке Машиному папаше. Уверен на девяносто девять процентов, что озвученные Соболевым слова обыкновенная чушь. – Ну ладно, Мишка, буду послеживать за тобой, а то прям волнуюсь за тебя.