Жизнь полностью устаканилась, а дни стали однообразными. Я ела, спала, училась с Ронаном и вообще очень редко покидала этого мальчугана. Казалось бы, жизнь не предвещала ничего плохого, пока в один прекрасный день слуги не забегали по поместью и не начали натирать до блеска стекла, посуду, полы и прочее. Недолго я находилась в неведении, ровно до того момента, как счастливый Рон не закружил меня по комнате и не затискал до полуобморочного состояния. Я чуть душу не отдала от его крепких объятий. Оказалось, что Велиор Сан Грандиз, отец мальчика, решил пожаловать в свое поместье. Я, конечно, покусала бы его знатно. Где это видано, что бы ребёнок жил отдельно, да еще так редко видел своего родителя? Я с большим удовольствием наподдавала бы отцу Рона, но, к сожалению, могла только метаться по комнате и нервно дергать хвостом. А ведь ребёнок рад даже такому положению дел. Из сплетен слуг, которые не стеснялись кошку, я выяснила, что герцог — одинок. Вроде и жалко мужика, но с другой стороны не понимаю его. Неужели нет времени на мальчишку? Бросил его на деда и был таков. Да за этим подозрительным стариканом нужен глаз да глаз!
Вот так я и лежала на верхней ступени лестницы, нервно мотая хвост из стороны в сторону, пока все слуги и домочадцы собрались внизу в ожидании дорогого гостя. Пожалуй, мне стоит проявить к нему уважение и перестать чихвостить, ведь именно на его харчах наела пару килограммов на пушистых боках. Пока я призывала себя к порядку и пыталась найти в себе совесть, дверь распахнулась. И вошел… он. У меня наверняка некрасиво упала челюсть. Это был мой идеал, мой личный Аполлон. В военном мундире, застёгнутом на золотые пуговицы, в строгих брюках мужчина смотрелся невероятно эффектно. Легкая небритость на жестком и скуластом лице очень шла хозяину поместья. Короткая стрижка с выбритыми висками добавляла ему строгости и загадочности. Темные глаза были слишком темны, а брови нахмурены, хотя, наверное, это его обычное состояние. Герцог на миг расслабился, когда Рон вскрикнул и бросился на его шею. Велиор потрепал его по волосам и крепко обнял. Наступила тишина и насторожила. Но мне было не до этого. Ведь я только что увидела предел моих мечтаний — красивого и здоровенного мужчину, словно сошедшего с глянцевых страниц журнала. Мне до жути захотелось поваляться на его коленях, чтобы герцог почесал меня за ушком. Я подобрала слюни, при этом продолжала раздевать глазами отца Рона и представлять, как проберусь к нему ночью в комнату и потопчусь на его мускулистой груди. А потом немного выпущу коготки и проведу ими по грубой коже. Интересно, у него есть растительность на груди? С некоторых пор мне почему-то это нравилось. Пребывая в своих бурных фантазиях я заурчала слишком громко. Вот никак не удается контролировать этот внутренний вибратор.