— Вот что. Настоятельно советую тебе в следующий раз принести мне что-то полезное, а не то… Вот я тебе, — дед показал огромный кулак и потряс им у моего носа, куда я невольно скосила глаза.
Похоже, он умеет убеждать.
— «Вы что себе позволяете?» — взвилась я. — Мя-я-я?
— Помяукай мне еще, бестолочь, — дед выпрямился, схватил меня за холку и пошаркал куда-то в сторону. А я потеряла дар речи. Я стала… кошкой? Выходит, я не выжила? Я умерла! Но что же получается? После смерти люди попадают не в рай, а в… кошек? Чем я так могла прогневать бога, что переродилась в теле шерстяного антидепрессанта и ленивого пролеживателя диванов?
— «А-а-а-а!» — закричала я в шоке. — Мяу-у-у-у-у!
— Но и шумная ты после перехода, — дед покачал головой.
А я заткнулась и уставилась в лицо старика с длинной белоснежной бородой, длинным носом, кустистыми седыми бровями и одетого во все белое. Так, может, это Создатель? А ведь я не была верующей.
И что же мне делать? Почему я все помню? Разве не положено стереть мне память о своих прошлых жизнях? Или это мое наказание? Вопросы грозились взорвать мой мозг. Но когда меня поставили на пол на четыре пушистые лапы, то я поняла, что теперь это моя суровая действительность. Но не это добило меня, а то, что Создатель начал отодвигать диван от стены, а затем извлек оттуда… мышеловку!
— Вот. Только что щелкнула. Как знал, что ты явишься скоро. Смотри, еще свеженькая, — дед бросил тушку серого грызуна перед моей опешившей мордой. И я вдруг поняла, что попала в ад. В свой персональный котел. — Ешь! — рявкнул он.
— «Я не буду больше грешить. Буду самой милостивой и доброй. Нет, нет, нет, я не буду это есть», — я попятила свой пушистый зад, желая смыться по-быстрому. — Мя-а-а-а-а!
— Ешь, кому сказал. На тебя столько сил угроблено. Не хватало еще, чтобы ты с голоду померла, — пригрозил Создатель.
Действительно, видимо, еще одно мое перерождение заберет много сил у Вездесущего.
— «Я понимаю ваше негодование. Но можно меня сделать по своему подобию? Не хочу быть кошкой и… есть мышей!» — заверещала я в голове, а вслух выла по-кошачьи, словно сирена.
Создатель понюхал мышь и скривился. Как же я была солидарна с ним в этот момент, поэтому подумала, что меня пронесло. Лучше «Китекэт», в конце концов, есть всю жизнь. Пробовала его в детстве и, ничего, выжила. Отступать мне было некуда, поэтому я прижалась спиной к стене, с ужасом смотря на мышь в морщинистой руке деда. А в следующее мгновение он набросился на меня с такой прытью, что я не успела ничего сделать. Создатель зажал меня в руках и надавил на челюсти. Темные бусины грызуна смотрели на меня с немым укором. Как только дед затолкал мне мышь в рот, я снова потеряла сознание.